«Актер Леонид Дьячков»

27.09.2008, 18:00 Культурный слой

ВКонтакте Telegram Одноклассники Twitter

25 октября 1995 года в одиннадцать утра в Петербурге случилось трагическое происшествие: с балкона четвертого этажа выбросился и разбился насмерть народный артист России Леонид Николаевич Дьячков.

Сегодня мы все отчетливее понимаем, какого артиста мы потеряли в тот роковой день. Леонид Дьячков дебютировал в шестидесятые и сразу попал в блистательную театральную труппу во главе с режиссером Игорем Владимировым. Позже он работал с лучшими молодыми режиссерами советского кинематографа: Ларисой Шепитько, Элемом Климовым, Петром Тодоровским, Александром Миттой.

Лев Лурье: 25 октября 1995 года в одиннадцать утра, здесь, на Измайловском, 7, случилось трагическое происшествие – с балкона четвертого этажа выбросился и разбился насмерть народный артист России Леонид Николаевич Дьячков. Тогда эта новость не попала на первые полосы общенациональных газет. Никто по-настоящему не понял, артиста какого калибра мы потеряли в тот день.

В 1961 году, когда в космос полетел Гагарин, сюда, на сцену театра Ленсовета, приходит молодой выпускник театрального института Леонид Дьячков. Это блистательный стартующий театр – новый режиссер Игорь Владимиров и замечательная труппа – Георгий Жженов, Алексей Петренко, Игорь Ледогоров, восходящая звезда советского театра Алиса Фрейндлих. Леонид Дьячков сразу получает главные роли в пьесах Арбузова и Зорина, у него блестящее будущее.

Вера Матвеева, театровед, заведующая музеем Театра им. Ленсовета: Вот тогда афишах и появились «Таня», «Мой бедный Марат» Арбузова, «Первый встречный» Принцева. Эти пьесы говорили о сегодняшнем дне, и Леонид Николаевич стал мощным молодым современным героем.

Леонид Дьячков, как и Алиса Фрейндлих, - ученик Бориса Зона, уникального театрального педагога, легенды ленинградского театра. Зон сразу выделил среди студентов Дьячкова, которому достались главные роли в двух выпускных спектаклях курса.

Олег Зорин, актер, режиссер, однокурсник Л. Дьячкова: У него уже тогда был свой особый внутренний мир, очень богатый и разнообразный. Видно было, что там все бурлит, кипит, и это определило его дальнейшую судьбу. Борис Вульфович нас учил, что когда герой молчит на сцене, он мысленно разговаривает с партнером, возражает, соглашается. Нас этому обучали, мы делали специальные этюды. Леонида Николаевича учить этому не надо было, у него все время в глазах шел этот внутренний монолог.

Илья Дьячков, брат Л. Дьячкова: Очень важно, что он родился перед самой войной, в 1939 году. Его отец только вернулся с Финской войны, а в начале Великой Отечественной попал под трактор, работая на Кировском заводе. В армию он уже потом не попал, и семью эвакуировали в Свердловск, где было налажено производство танков. Отец работал там начальником цеха по производству двигателей. Леня вот уже в те годы, а было ему лет пять, выступал тогда перед ранеными с концертами, стихи читал.

Лев Лурье: Леонид Дьячков становится киноартистом в шестидесятые годы. Это совершенно новый, востребованный в оттепельные годы тип. Не очень красивый актер, похожий на Гоголя, довольно немногословный, мрачный, все, что называется, внутри, подводная часть айсберга. Какая-то значительность внутренняя. И снимают его лучшие молодые режиссеры – Шепитько, Климов, Тодоровский, Митта. К началу семидесятых Леонид Дьячков известен кинозрителям всей страны.

Дьячков берется за самые разные роли. У Элема Климова в «Похождениях зубного врача» он играет незадачливого жениха. В фильме «Гори, гори, моя звезда» исполняет роль предателя Охрима. В «Крыльях» Ларисы Шепитько – он летчик. В другом фильме того же режиссера – «Ты и я» – уже нейрохирург. Его скупая манера игры позволяет воплощать разные характеры, но все персонажи Дьячкова заряжены энергией какой-то особой внутренней силы.

Борис Гершт, режиссер: Все время было такое ощущение, что у Дьячкова какая-то буря внутри, этим он и был интересен, потому что он не был плоским положительным героем. Даже в общем, даже иногда в почти плоских положительных ролях. Он умел насыщать положительного героя какими-то человеческими чертами. Играя, скажем, партийца, Леня никогда не был человеком, который впереди себя нёс партийный билет.

Марина Заболотняя, театровед: У него была харизма и своя интонация, его голос же незабываем. До сих пор, если услышишь имя Леонида Дьячкова, этот голос, похожий на рокот трактора, моментально возникнет в сознании.

Со временем за Дьячковым закрепляется амплуа актера социального. Его герои – и в театре, и в кино – оказываются в центре дискуссий о важнейших проблемах современности. Он как бы провоцирует публику на диалог. В 1971 году на сцену театра Ленсовета выходит постановка пьесы «Человек со стороны», где Дьячков сыграл роль Алексея Чешкова. Это было стопроцентное попадание. Дьячков создал образ настоящего героя своего времени.

Ефим Каменецкий, народный артист России: Он из актеров, которые очень хорошо соотносятся со временем. Сейчас слова «гражданственность», «позиция» звучат иначе. Тогда он был очень востребован с этим багажом, с его индивидуальностью, с его социальной активностью.

Олег Зорин, актер, режиссер, однокурсник Л. Дьячкова: Человек со стороны, человек, который борется за что-то, готовый отказаться от премий и денег, он честен. Эти нравственные высокие планки защищались яростно – и это заслуга, наверное, театра Ленсовета.

Борис Гершт, режиссер: Его очень любили в городе и в театре тоже любили. На спектакли с Дьячковым люди ходили. Была потребность в хороших людях, которых он играл, он играл искренне и честно.

В 70-е Дьячков чрезвычайно много играет в театре и снимается. Он полон уверенности в собственных силах, пытается выйти за рамки закрепившегося за ним амплуа. В 1971 году на сцене театра Ленсовета Дьячков ставит как режиссер и исполняет главную роль в «Преступлении и наказании». В 1978 он играет Лопахина в постановке «Вишневого сада». Дьячков в это время отчетливо тяготеет к классике, к серьезным и сложным ролям, но получает их крайне редко.

Лариса Луппиан, народная артистка России: Наш театр все-таки не смог оценить его и просто не предоставил ему такой возможности. Хотя спектакль «Преступление и наказание» оказался очень хорошим, но опять-таки он просто не вписывался в афишу нашего театра. Я помню, что на него трудно продавались билеты. Это был очень серьезный спектакль и в силу своей сложности не пользовался успехом, которого был достоин.

Вера Матвеева, театровед, заведующая музеем Театра им. Ленсовета: Может быть, в тот момент у него и начались разногласия с Игорем Петровичем. Леониду Николаевичу, наверное, показалось, что Игорь Петрович облегчает репертуар, облегчает разговор со зрителем.

Лев Лурье: Театр – это семья, где все вместе, где ссорятся, мирятся, устраивают капустники. И вот в этой немножко инфантильной артистической среде Леонид Дьячков очень сильно выделяется. Это серьезный и даже угрюмый человек, не желающий особенно общаться вне работы. Работа для него главное. Он интроверт, а театральный актер – это существо экстравертное.

Владимир Матвеев, народный артист России: Он не делился своими секретами. Ведь что такое посиделки актерские? Это мы пришли, выпили и начали друг другу рассказывать свои секреты. Этот человек был мудрее, он знал, что нельзя рассказывать секреты.

Лев Лурье: В 1970-е годы Театр имени Ленсовета необычайно популярен. В кассу всегда очередь, билетов не достать. Потому что Владимиров выбирает новый путь: театр становится театром мюзикла. Здесь танцуют, здесь прекрасно движутся, здесь всегда праздник. Для этого нужен определенный тип артиста. При всей успешности Театра имени Ленсовета и при всем таланте Дьячкова их пути должны были разойтись.

Вера Матвеева, театровед, заведующая музеем Театра им. Ленсовета: Леонид Николаевич потрясающе умел создавать острые драматические, трагедийные образы, но не смотрелся в легких комедиях, он не играл вот в этих вещах. У Дьячкова была своя линия, хотя он был занят в том же «Укрощении строптивой».

В 1980 году Дьячкову присуждают звание народного артиста России. Официальное признание актерских заслуг приходит, когда самого Дьячкова уже больше интересует режиссура. В театре он пытается провести постановку пьесы по мотивам шекспировского «Отелло» и толстовского «Живого трупа». Увлеченно репетирует с актерами, но репетициями все и ограничилось – постановка не состоялась.

Лариса Луппиан, народная артистка России: Я училась у Владимирова, он все делал широкими мазками, мы никогда не разбирали ничего подробнейшим образом, у нас никогда не было детального знакомства с пьесой. А Леонид Николаевич работал именно так. У него была замечательная школа Зона. Помню, Леонид Николаевич мне сказал: «Вы не обучены, Вас ничему не учили». Я очень удивлялась: «Как это нас ничему не учили, мы же играем в театре! По-моему, неплохо играем, все у нас получается». Он ответил: «Вы ничего не знаете, надо работать над пьесой». Я действительно стала у него учиться и поняла, что мы пропустили очень важный этап в нашем обучении.

Ефим Каменецкий, народный артист России: У него был, как я теперь понимаю, достаточно широкий круг претензий и амбиций. У всякого творческого человека это и должно быть, но когда этот круг, эти стенки круга упираются в стенку, а сам себе человек говорит: «Почему же у меня не получается?!», это приносит трещины какие-то в существовании. Я не хочу обсуждать какие-то его сугубо личные неурядицы, он и в этом был искренен, я вам должен сказать, иногда.

Режиссерские проекты Дьячкова в театре Ленсовета зарубают. Он не получает ролей, которые действительно хотел бы играть. Репертуар его не устраивает. Создается невыносимая для работы обстановка. Актер негодует. Он уверен, что театр гибнет, и так же уверен, что способен его спасти. Заваливает Управление культуры письмами, где требует разобраться и предлагает назначить его режиссером труппы. В результате на худсовете театра его признают профнепригодным и увольняют с "волчьим билетом".

Лев Лурье: Леонид Дьячков обивает пороги Управления культуры, места, где решали вопросы о назначении режиссеров ленинградских театров, но это совершенно бессмысленно. Режиссеров назначают не по просьбам артистов. Сама идея, что можно как-то изнутри что-то изменить – это типичная идея честного коммуниста. Леонид Дьячков играл честных коммунистов и верил в коммунистическую мораль. Но к этому времени, к середине восьмидесятых годов, честный коммунист – это какая-то страдательная, гоголевская фигура, напоминающая капитана Копейкина. Только унижение и никакого результата.

Татьяна Томошевская, вдова Л. Дьячкова: Он был наивным. Там сидели друзья Владимирова. Конечно, он был тут же уволен. Скольких артистов увольняли из театра – и всех по собственному желанию! Случалось, что артистов заставляли голосовать против своих же друзей и товарищей.

Илья Дьячков, брат Л. Дьячкова: Он получил "волчий билет". Сейчас, может быть, никто себе не представляет, что это такое, когда ты понимаешь, что работу ближе Новгорода ты не найдешь, а в Новгород тебе никак не доехать, потому что у тебя нет машины. Машин тогда не было ни у кого. В результате, Леня не мог устроиться ни в один театр, снимался на Свердловской киностудии, которую теперь мало кто знает, в Минске, еще где-то. С точки зрения заработка это полный кошмар.

Еще недавно успешный и популярный актер Леонид Дьячков оказывается на обочине жизни. Выдавленный из профессии, он переживает и личную трагедию. Гибнет в автокатастрофе его двадцатишестилетний сын. Умирает от рака жена, актриса Ирина Варшавская. Он уходит в себя. Занимается живописью, пишет пьесы, которые никто не поставит. В попытке осмыслить свою жизнь, разбившуюся на куски, создает мемуары – «Внутренний монолог актера на социальные роли»

Лев Лурье: В 1986 году, два года помыкавшись по существу без работы, Леонид Дьячков приходит в театр, который и станет для него последним. Академический театр драмы имени Пушкина, Александринка. Не самое лучше время, не самое лучшее место. Пушкинский театр переживал в это время глубочайший кризис – отсутствие режиссуры, отсутствие внятной репертуарной политики. И для Дьячкова там так и не нашлось достойного места. Пожалуй, только роль Сталина в перестроечном спектакле «Вожди» стала для него успешной.

Татьяна Томошевская, вдова Л. Дьячкова: Он считал себя режиссером. В Театре эстрады он поставил спектакли «Не доверяй судьбу белой ночи», «Людоед». Спонсором был его брат.

В 1989 году Леонид Дьячков женится на художнице по костюмам Татьяне Томошевской. С женой они переезжают в новую квартиру в доме неподалеку от Троицкого собора, который актер начинает посещать почти каждый день. Он пытается склеить свою жизнь, найти объяснение постигшим его несчастьям. Театр, который всегда был для Дьячкова смыслом существования, переживает глубочайший кризис. Настоящей работы почти нет. Пытается ставить собственные спектакли. Принимает участие в работе Пушкинского Центра Владимира Рецептора.

Татьяна Томошевская, вдова Л. Дьячкова: Вместе с Рецептером он работал над постановкой "Маленьких трагедий" Пушкина. В каждой трагедии он был занят. Артисты рассказывали, как он репетировал, как это было интересно. Я приехала, а он прямо на репетиции становился на колени молиться Богу, кричал какие-то слова Ельцину, понятно было, что что-то с ним случилось. Потом в больнице сказали, что у него был инсульт на ногах, что какая-то гематома давит на сосуды. Тогда он стал неделями не спать ночами, а только говорил, говорил: высказывал все обиды на Владимирова, на то, что творилось в театре. Остановить это было невозможно, он не ел, не пил, только говорил и говорил.

Дьячков попадает в психиатрическую лечебницу на Пряжке. Затем год обследования в Мариинской больнице. Врачи выносят страшный диагноз.

Илья Дьячков, брат Л. Дьячкова: Это было подло со стороны врачей: они ему сказали, что он неизлечимо болен, а мне нет. Конечно, это его доконало, он не мог ждать, пока станет "овощем".

Татьяна Томошевская, вдова Л. Дьячкова: Он сидел дома, что-то писал, ходил бесконечно, говорил. Потом стали приходить к нему все ушедшие: Владимир Высоцкий, Лариса Шепитько. Потом он вдруг мне сказал: «Меня скоро не будет, а тебе от твоей сестры достанется!» Через два года Тоня и ее муж умерли, а дети остались со мной. То есть он как бы предвидел. В тот день с утра он спал. Я подумала: «Какое счастье!». Тихо на цыпочках вышла, оставила записку: «Буду в одиннадцать».

Лев Лурье: Петербург – это, как сказал Достоевский, особый, предумышленный город. Здесь не очень уютно жить. Он северный, холодный, дождливый. Люди здесь поэтому особенные. Нельзя говорить про национальный характер, но он какой-то региональный. Петербуржцы вежливее, они держаться на большей дистанции друг от друга. Они медленнее и меньше говорят, чем, скажем, москвичи, чуть-чуть больше читают. И артисты здесь такие особенные, петербурско-ленинградские, и вот воплощением такого типа стал Леонид Дьячков, который всю жизнь прожил в нашем городе, прожил славную жизнь в кино и в театре. Славную, хотя и очень короткую.