«Космос как предчувствие»

14.04.2008, 14:45 Открытая студия

ВКонтакте Telegram Одноклассники Twitter

Почему сегодня дети не хотят быть космонавтами? Сегодня они мечтают быть директорами, звёздами шоу-бизнеса, ну, в крайнем случае … президентами. Куда ушли мечты о космосе? Как их вернуть?

В нашей программе принимают участие:
- космонавт-исследователь Екатерина Александровна Иванова;
- знаменитый лётчик- космонавт, герой России, заместитель Генерального конструктора корпорации «Энергия» Сергей Константинович Крикалёв,

Видеосюжет про клуб им. Титова.

Ника:
Вы согласны, что сегодня дети не мечтают стать космонавтами? Или правильно, что не мечтают? Всё равно, штучная профессия…

Иванова Екатерина Александровна:
Это правильно, конечно, потому что раньше полёт в космос был подвигом, а теперь это рутинная работа, опасная, но и на земле тоже много опасных профессий. И ещё когда я была в отряде, космонавты были примерно на 5-м месте по риску, на первом месте были водолазы. А сейчас у кого душа лежит к этой работе, кто чувствует призвание – те и идут в космонавтику.

Ника:
Неужели сегодня это не считается подвигом?

Иванова Екатерина Александровна:
Ника, но Ваша работа каждый день в прямом эфире – это тоже подвиг, я считаю: психологические, физические нагрузки. Хочу немножко удариться в воспоминания. Когда я дублировала Светлану Савицкую в полёте, предусматривался выход в открытый космос, работать надо было в скафандре «Орлан», он жёсткий, тяжёлый, громоздкий, для женщин неприспособленный. Когда я в него первый раз вошла, конструктор скафандра был очень разочарован, сказал, что в СССР бабу под скафандр не найти?

Ника:
Вы были слишком большой или маленькой?

Иванова Екатерина Александровна:
Я в нём утонула. Я предложила толстые пенопластовые стельки вставить, ещё несколько предложений инженерных внесла, я его победила и смогла в нём работать. И когда генеральный конструктор приехал посмотреть на тренировку, он был, по-моему, даже немного разочарован. А я ему сказала: оденьте на этот скафандр оранжевую безрукавку, и никто не скажет, что это неженская работа.

Ника:
Скажите про выбор профессии: у Вас были какие-то романтические желания, хотели со всей страной осваивать космос? Как Вы это помните?

Иванова Екатерина Александровна:
Почти все космонавты, за редким исключением, - мечтатели. Начинали с того, что читали научную фантастику, увлекались астрономией, космической техникой. Нашему поколению было уже проще – Гагарин летал, и первый набор уже летал, и Терешкова летала. Было понятно, что это для нас доступно, что это реальная мечта.

Ника:
Может, сегодня дети в 5 лет и не должны думать, что они будут космонавтами. Но, вообще-то, желание это к какому году должно сформироваться? Мне кажется, что эта профессия требует достаточно серьёзного набора талантов и способностей. Но каких?

Иванова Екатерина Александровна:
Я согласна с тем, что люди, которые этим занимаются, - особенные. Когда я не была среди них, да и потом, когда среди них уже работала, я смотрела на них как на полубогов. Ими восхищаешься каждый день. У нас были высказывания, что, мол, космонавты слетают, вот первые, и идут сразу на руководящие должности, возглавляют комитеты. А это, в общем-то, правильно, потому что люди особенные. Они профессионалы в своём деле, но они ещё и способны к очень высокой обучаемости, способны к поступку, и легко вникают в новые проблемы. Такие люди везде должны быть.

Вопрос телезрителя:
Спасибо, Ника, что Вы героев нашего времени допускаете в эфир. А Катюше огромный привет, она, наверное, уже догадалась, кто звонит. Мы учились в группе № 072 в Ленинградском механическом институте. Она была у нас звёздной студенткой, это факт. И пускай девчонки посмотрят, кем можно быть. Я не воспел её в студенческие годы, но восполню это.

Иванова Екатерина Александровна:
Это Виктор Фёдоров – наш питерский бард, Вы, наверное, знаете его. Я голос сразу узнала.

Ника:
Мне не сразу удаётся совместить бардов с космонавтами.

Иванова Екатерина Александровна:
Он такие песни про космонавтов замечательные писал, мне передавали его кассеты, мы там слушали. Замечательные песни.

Ника:
Скажите, мне сказали, что вот этот кружок во Дворце пионеров, который был показан, Вы тоже вышли из него. Вы много лет посвятили тому, чтобы серьёзно заниматься космической подготовкой. И хотя были в 30 см от полёта – не полетели. Насколько это обидно? Или Вы думаете, слава Богу, что я никуда не полетела – это так страшно?

Иванова Екатерина Александровна:
Нет, мне было, с чем сравнивать. Вот первый дублёр Савицкой – Ира Пронина, её сняли с программы примерно за месяц до старта. Вот уж тяжело, наверное, было человеку: полностью всё готово, все даты просчитаны по часам. А наши полёты отменялись заблаговременно, было время успокоиться. Происходит нештатная ситуация – сроки сдвигаются. Вообще в космонавтике, не знаю, как сейчас, а раньше сроки всегда были вправо.

Ника:
Сколько людей готовится, грубо говоря, на одно место? Отряд космонавтов намного больше, чем мы, в результате, видим по телевизору и читаем в газетах.

Иванова Екатерина Александровна:
Периодически кто-то по здоровью отсеивается. А готовят обычно больше. Хоть я дублёром была, но с гордостью говорила, что без дублёров не бывает первых экипажей. Это у Гагарина, у Терешковой было по 2 дублёра, а сейчас – один. И, видите, как с Кириенко вышло – основной экипаж полетел, а поменяли только космонавтов –туристов, т.е. она даже не турист, космонавт-исследователь, научный сотрудник. Никто, практически, не знает новых молодых космонавтов. Но это естественно: мы же лётчиков всех не знаем, а ведь много лётчиков-испытателей, которые каждый день идут на работу как на подвиг. Я вот новых всех уже и не помню, кто после меня через несколько лет пришли в отряд. А вот Серёжу Волкова я знаю, потому что я его мальчиком помню.

Студенты Военмеха:
Вы прошли все этапы подготовки космонавтов. Что было самое сложное: психологическое, физическое во время Вашей подготовки?

Иванова Екатерина Александровна:
Физически трудно, конечно, и женщинам, и мужчинам трудно. А психологически – это круги счастья: каждый день узнаёшь что-то новое, делаешь какие-то открытия, работаешь рядом с замечательными людьми, с профессионалами. Мой учитель покойный в Военмехе говорил: важно, не где работать, а с кем. Действительно, работать среди таких людей психологически просто замечательно. Счастье, когда человек занимается любимым делом. А физически – шпалы женщинам класть тоже тяжело, а приходится.

Вопрос телезрителя:
Хочу сказать по поводу подвига и космонавтики. В начале освоения космоса, я не считаю, что это было подвигом каким-то. Каждый мечтал прикоснуться к этому и с этим ощущением жить, это огромная награда. А сейчас это работа сродни, там, моряку-контрактнику, в общем, с меньшей долей риска.

Ника:
Вы считаете, что меньше доля риска?

Вопрос телезрителя:
Считаю, да.

Иванова Екатерина Александровна:
Я согласна. Но тогда это был подвиг, потому что было неясно, как там будет человек, сможет ли он, вообще, дышать, есть, пить в космосе. Когда Леонов должен был выходить в открытый космос, многие учёные говорили, что человек сойдёт с ума, если выйдет в открытый космос, психика человека не выдержит этого. Действительно, подвиг, они шли на риск.

Ника:
А что, изменилась конструкция, качество самого корабля?

Иванова Екатерина Александровна:
Очень изменились. Уже даже мы на тренировках не проходили такого, что было у первого набора: у нас, например, намного легче была термокамера, сурдокамеры уже вообще не было.

Ника:
То есть первым космонавтам было очень тяжело физически?

Иванова Екатерина Александровна:
Да. Нужны были гарантии, нужно было, чтобы был запас прочности на 500%.

Ника:
Говорят, когда Валентина Терешкова полетела, она ведь первая женщина, которая полетела, это было, действительно, очень тяжело, и она с большим трудом вынесла нагрузку, которая была. Это так?

Иванова Екатерина Александровна:
Насколько я знаю, так и Титова вроде бы тошнило, он же летал не один виток, а 14 – 17. Также и Терешковой было тяжело, и после неё мужчины многие говорили, вот уже ребята, с которыми я вместе была на подготовке, голова очень болит и вообще очень тяжело, первые дни тошнит. Если здесь меняешь часовые поезда, тоже адаптация идёт, человек себя какое-то время плохо чувствует. А тем более там.

Ника:
Вы считаете, что чем дольше сам полёт, тем лучше для организма?

Иванова Екатерина Александровна:
Да, человек адаптируется, а вредные факторы космического полёта – их уже научились компенсировать: специальные костюмы, физические тренировки, даже фармакология специальная. По максимуму стараются снизить человеку вредное влияние космического полёта.

Вопрос телезрителя:
Скажите, сегодня возрастной ценз поступления в отряд космонавтов, каков самый младший и самый старший? И второй вопрос: в нашем городе, в Петербурге. Вы сказали, что начинали, практически, с кружка, с клуба, так? Так вот сегодня у нас бесплатно для детишек есть такая возможность?

Иванова Екатерина Александровна:
Я рада, что показали сюжет про этот Клуб юных космонавтов – это Аничков дворец на Фонтанке, Дворец Творчества Юных. Сказали, он один из немногих клубов, которые выжили с тех времён. И сейчас туда приходят замечательные ребята.

Ника:
Что надо тренировать: физическую подготовку?

Иванова Екатерина Александровна:
Я процитирую любимого космонавта Гречко. Когда он первый раз пришёл в наш клуб, мы ему всё показали, как мы учимся, он сказал: у вас много тренажёров для быстроты реакции, а надо тренировать быстроту ума. Всё-таки надо быть профессионалом.

Ника:
Вы же золотая медалистка в школе, да?

Иванова Екатерина Александровна:
Да, 239 любимая математическая школа.

Ника:
Мне интересно: физика, математика, биология, химия, какой набор предметов важен сегодня для космонавта?

Иванова Екатерина Александровна:
Физика, математика – они же развивают абстрактное мышление, а в технике тоже очень много и просто запоминать надо, и ещё и соображать быстро. Ника: когда мы говорим о космонавтах, мы говорим, что это сильные люди, способные на поступок, которые могут вынести огромные физические нагрузки, быть просто элементарно смелыми, потому что, на мой взгляд, это очень страшно. Но это должны быть и высокообразованные люди, потому что они летят в космос для чего-то.

Иванова Екатерина Александровна:
Конечно. Полёт – это не самоцель, им нужно работать. Это раньше надо было слетать и выжить, а теперь – работать, нужны профессионалы.

Ника:
И по поводу возраста, нижний и верхний предел.

Иванова Екатерина Александровна:
Этот вопрос я хочу связать с другим. Ну почему никто не спрашивает, почему у нас так мало женщин-космонавтов. Я хочу сразу и это затронуть. Проще всего сказать, что у нас и губернаторов женщин мало, и в Думе мало женщин. А вообще я спросила любимого космического доктора, если возникнет такой вопрос, что отвечать, чтобы не выглядеть такой обиженной, вот, мужики не пускают нас. Он, кто всегда опекал и поддерживал нас, и Сергея Крикалёва, и меня во время подготовки, он говорит: а женщины и не должны летать в космос. И я согласилась, когда он мне объяснил. Космос – всё-таки очень дорогая отрасль, требует больших финансовых вложений. И летать должны профессионалы, независимо от пола и от возраста. Вот я сразу ответила на оба вопроса. Не надо ставить задачу – летать женщинам в космос, профессионалы нужны, и какого бы он не был возраста. Гречко летал в предпенсионном возрасте и гордился этим, и американка летала, ей уже было за 50. Меня спрашивали: а ты-то как, я отвечаю – я моложе, тоже ещё могу успеть. Минимальный предел – есть же дети-вундеркинды, которые в 15 лет могут и университет окончить, хотя детям вредны большие нагрузки. Задача – готовить профессионалов. Это раньше надо было посмотреть, выживет ли женщина и что с ней потом случиться, можно ли женщинам летать. Светлана Савицкая – первая женщина наша, вышедшая в открытый космос. Тут, конечно, важен был и приоритет, поэтому женщина должна была отправиться в этот полёт. Мы же раньше американок это сделали. Но Светлана не только оттого, что она женщина – она профессионал, который на голову выше очень многих мужчин.

Ника:
Хочу представить московского гостя: знаменитый лётчик- космонавт, Герой России, которому принадлежит рекорд по количеству суток, проведённых в космосе, Сергей Константинович Крикалёв, заместитель Генерального конструктора корпорации «Энергия» и почётный гражданин Санкт-Петербурга, что нам особенно приятно. Екатерина Александровна назвала Вас самым талантливым космонавтом мира, самым профессиональным и самым опытным.

Крикалёв Сергей Константинович:
Всё дело в субъективной оценке. Я думаю, это преувеличение.

Ника:
Мы коснулись темы, что сегодня космос немного потерял в нашем бытовом восприятии, какой-то ореол романтики. Раньше дети хотели быть космонавтами, мы знали наизусть имена всех космонавтов. Сегодня мы уже потерялись в этом списке, мы не всегда можем вспомнить, кто в последнем экипаже летал. Вам это обидно, Сергей Константинович?

Крикалёв Сергей Константинович:
Дело здесь не в обиде. Гораздо печальнее то, что меняются приоритеты в обществе, и, может быть, в какой-то мере, благодаря средствам массовой информации. И обидно не то, что профессия становится менее романтической, а то, что мы теряем потенциал что-то делать новое.

Ника:
А с чем Вы это связываете? Это не общество виновато? Нам по-прежнему кажется, что не только в области балета, но и в космосе мы впереди планеты всей. Скажите честно, мы лидирующее место держим?

Крикалёв Сергей Константинович:
Мы пока ещё на лидирующих позициях, несмотря на то, что многие годы нового чего-то делалось не так много. Нельзя сказать, что совсем не делалось. Делалось, но, мы идём не по такому широкому фронту, меняем небольшие системы, незначительно меняем корабль, делаем какую-то новую аппаратуру. Но, к сожалению, не так быстро, не так хорошо, как хотелось бы. Это, наверное, тоже вопрос приоритетов.

Ника:
Мне задавали несколько странный вопрос люди, которые интересовались, о чём сегодняшний эфир. На этот вопрос, может быть, есть очень простой ответ, но который для нас, людей, которые не занимаются этими проблемами, не лежит на поверхности. А для чего нам сегодня космос, как Вы считаете?

Крикалёв Сергей Константинович:
Здесь, знаете, как: для чего люди перебирались на другую сторону реки, когда они вышли из пещер? Почему они переплывали сначала озёра, потом океаны? Искали новые ареалы обитания? Наверное, ответ, почему, лежит в объяснении сущности человека. Кто мы, люди, почему нам любопытно увидеть, что находится за горизонтом. И космос – очередная ступенька расширения нашего ареала обитания.

Ника:
А Вы согласны?

Иванова Екатерина Александровна:
Я согласна и хочу ещё добавить. Я очень рада, теперь всё, надеюсь, будет меняться к лучшему, потому что у руля нашей пилотируемой космонавтики такие люди, как Сергей Крикалёв теперь.

Звонок:
Меня зовут Леонид Иванович. Я слушаю Вашу передачу и хотел бы сказать: очень приятно смотреть на космонавтов. Я участвовал в запуске всех первых космонавтов СССР на Байконуре. Я участвовал в запуске этого пакета королёвского, который мы первый раз в 56 году запустили. Первый спутник в 57 году запустили. Мы не знали, будет ли он крутится вокруг земли или улетит от земли. Первый спутник сразу запустили, второй – со второго раза, третий – с третьего раза. Мы настолько привыкли к космонавтам, что считали их подготовленным экземпляром для экспериментов. Вы говорите всё – космонавты, и никогда не говорите о тех людях, которые делали всё это. А сколько было аварийных запусков! А по поводу женщины, вспомните, что Королёв сказал: обойдёмся пока без женщин. У нас достаточно мужчин, и они подготавливаются, действительно, лучше выдерживают программы подготовки.

Иванова Екатерина Александровна:
Но это спорный вопрос.

Ника:
Я понимаю, мы несколько сузили тему, но у нас сегодня космонавты в гостях, поэтому. Но если говорить о том, что происходит сегодня. Сергей Константинович, ведь существует федеральная космическая программа. Она реальна? Она прописана по годам? И что будет, когда она будет выполнена?

Крикалёв Сергей Константинович:
Во-первых, эта программа корректируется. Сейчас становится понятно, что то, что мы хотели делать с тем уровнем финансирования, который предполагался, сделать вряд ли удастся. Вопрос в том, что мы хотим делать. Если стоит задача просто запустить людей, программа ведь не прописана с точностью до деталей, если мы хотим повторять то, что делали раньше, наверное, это можно делать. Если мы хотим двигаться вперёд, отвечать новым реалиям, когда другие страны создают новые корабли, такие страны, как Китай , начинают запускать людей в космос, если мы не хотим остаться на обочине этого движения, то, конечно, нам надо делать немного больше того, что мы делаем сейчас. К сожалению, с теми средствами, которые выделяются, и с той ситуацией, в которую нас загнали, не выделяя средств на протяжении многих предыдущих лет, нам будет трудно конкурировать с теми, кто тоже двигается по этому пути.

Ника:
А самые амбициозные наши планы, если это не является государственной тайной? Каковы могли бы быть, если были бы деньги?

Крикалёв Сергей Константинович:
Наверное, всё-таки это полёты к другим планетам. Сейчас обсуждается на техническом уровне, на научном уровне, всё-таки что лучше: сначала полететь к Луне, потом к Марсу, или сразу лететь к Марсу, может быть, не ограничиваться Луной и Марсом, а двигаться к спутникам Юпитера, которые могут быть земнодобными. Это скорее научные вопросы, это то, к чему, наверное, мы придём. А вот как двигаться, конечно, будет определяться, тактика будет определяться нашими существующими возможностями.

Ника:
А надо ли сегодня, когда по многим областям науки идёт кооперация мысли на уровне стран, когда барьеры, может быть, не нужны, надо ли, чтобы эти амбиции, эти планы каждая страна выполняла сама? А не объединив усилия?

Крикалёв Сергей Константинович:
Нет, конечно, страны выполняют многие большие проекты совместно, и никто не говорит, что такие проекты, как полёт к Марсу или, там, ещё дальше, могут быть сделаны одной страной в одиночку. Но каждая из стран, для того, чтобы быть равноправным участником этого проекта, всё-таки должна делать какой-то вклад. Если единственным нашим вкладом будет корабль «Союз», сделанный в 60-х годах, модернизированный в 70-х, то , естественно, наша доля в этом проекте будет очень маленькой. Как раз пока сейчас у нас есть задел, пока у нас есть специалисты, хоть их становиться всё меньше и меньше, пока у нас сохранилась работающая инфраструктура, нужно делать следующий шаг. На месте стоять не удастся, мы просто откатимся назад.

Ника:
Подождите, почему специалистов становится всё меньше? На вас тоже сказалась эта волна отъездов, да?

Крикалёв Сергей Константинович:
Волна отъездов, причём не обязательно специалисты уезжают за рубеж. Они отъезжают из области космической, уходят куда-то в коммерцию. Специалисты, имеющие хорошую голову, образование, умение делать и доводить дело до конца, делать сложные дела, востребованы где угодно, но в космонавтике, к сожалению, уровень зарплат, которые получают люди, работающие в космонавтике, не позволяет нам удерживать этих специалистов. И это большая проблема, я думаю, она не только у нас. Мы общаемся со многими учёными, которые ставят эксперименты у нас, и они говорят, что кадровая проблема очень остра и в научных кругах тоже.

Ника:
Нам кажется, что есть хоть какие-то области в нашей стране, где всё хорошо. Ни у кого не возникло бы никакой ревности, если бы узнали, что на космос тратятся огромные деньги.

Вопрос телезрителя:
Ещё есть вопросы от студентов Военмеха, одного из космических ВУЗов Петербурга, слово Ивану. Вопрос в следующем: в настоящее время в околоземном пространстве находится около 28 000 объектов космического мусора. Насколько это опасно, и какие пути решения проблемы на данный момент есть, и какие проекты разрабатываются?

Крикалёв Сергей Константинович:
Если Вы говорите про опасность для пилотируемой программы, которой я занимаюсь, то Вы правильно сказали, есть большое количество этих объектов, но всё это дело каталогизируется, траектория всех значительных обломков достаточно хорошо известна и рассчитывается как траектория международной космической станции или корабля «Союз» или «Шатла», который летит с людьми. И если возникает опасность сближения меньше, чем определённое число км, порядка 5 км, то для станции делается манёвр уклонения, а для кораблей выбирается траектория таким образом, чтобы не сближаться ближе, чем надо. Программа заключается в том, чтобы хорошо знать, измерять и предсказывать траектории всех объектов в космосе, в том числе и космического мусора.

Ника:
Скажите, пожалуйста, в чём разница между космонавтом-испытателем и космонавтом-исследователем?

Крикалёв Сергей Константинович:
Разница заключается в уровне подготовки, это как разница между лётчиком вообще и лётчиком-испытателем. Космонавт- испытатель имеет немного дольше уровень подготовки, он отвечает не только за правильную работу систем, но и за испытание, проведение экспериментов, как работают те или иные системы. Он должен уметь справляться не только со штатным управлением кораблём, но и с нештатными ситуациями. А космонавт-исследователь больше ориентирован на проведение каких-то экспериментов, может нести функции по обслуживанию станции корабля, но он не является членом экипажа, принимающим участие в управлении кораблём или станцией.

Ника:
Екатерина Александровна, Вы были готовы к какому виду работы, исследования? Есть биология, астрология, физиология?

Иванова Екатерина Александровна:
У меня диплом космонавта –исследователя, а профессиональная подготовка как борт- инженера.

Интернет-вопрос:
Вопрос из Амурской области: У нас в Амурской области собираются строить новый космодром «Восточный». Скажите, как это скажется на экологии, не будут ли нам на голову падать всякие детали от ракет. Есть вопрос от Анны, которая интересуется, почему мы до сих пор не умеем зарабатывать на космических технологиях и не внедряем их в авиации в полной мере и в бытовой технике, чтобы всё это окупалось. И не даёт покоя тема мужчины и женщины в космосе. От Егора пришёл забавный вопрос: и всё-таки зачем женщины летают в космос, они же физически проигрывают по всем параметрам, слышал байку, как собирали команду для полёта на Марс, сначала хотели отправить одних мужчин, чтобы не отвлекались. Потом решили добавить женщин. В общем, если раньше спрашивали, есть ли жизнь на Марсе, то теперь наши зрители спрашивают, есть ли секс в космосе.

Ника:
Давайте мы сначала про космодром поговорим.

Крикалёв Сергей Константинович:
Решение о строительстве космодрома принято, пока о технических деталях говорить рано, потому что ещё не определено финансирование. Тем не менее, политическое решение о необходимости строительства такого космодрома существует. Надеюсь, строиться он будет, потому что Китай, который ещё только начал осуществлять пилотируемые полёты, хотя достаточно давно ведёт беспилотные запуски, так вот у них уже существует несколько площадок, откуда они могут запускать космические аппараты. Мы до сих пор пользовались нашим союзным космодромом «Байконур». Сейчас Россия арендует территорию этого полигона для испытаний. Но иметь ещё одну, и даже не одну, площадку для испытаний, конечно, имеет смысл.

Ника:
А что касается внедрения новых технологий, зарабатывания на космосе?

Крикалёв Сергей Константинович:
Может быть, зарабатывание на космосе в каких-то деталях возможно. Мы и сейчас, если говорить о космосе в целом, мы на нём зарабатываем. Существуют спутники связи, и связь через эти спутники дешевле, чем связь по наземным линиям. Существуют другие технологии, то же самое телевидение передаётся на Дальний Восток не по наземным каналам. Если бы мы пытались достигнуть того же результата наземными средствами, то это было бы существенно дороже. Мы уже получаем выгоду, используя космические технологии, просто люди недостаточно об этом знают.

Ника:
Может, надо больше об этом говорить?

Крикалёв Сергей Константинович:
Поэтому я и говорю, что в немалой степени престиж космонавтики, её место в обществе, определяется в том числе и средствами массовой информации.

Ника:
Теперь о мужчинах и женщинах в космосе. Я понимаю, вопрос прозвучал странный, но не хочу, чтобы люди подумали, что я здесь ввожу цензуру. Интересовали ли когда-нибудь учёных отношения мужчины и женщины в космосе?

Иванова Екатерина Александровна:
Я сначала остановлюсь на заявлении о том, что женщины хуже справляются. И психологи уже доказали, что это не так, что они более адекватны в стрессовых ситуациях, и лучше приспосабливаются. А физические нагрузки, я уже говорила, когда надо, справляются, никаких поблажек при подготовке женщинам не делается. А тяжести там поднимать не надо. А что касается секса, со мной никаких занятий не проводилось при подготовке, хотя готовилась сначала в смешанном экипаже. А вот Сергей Константинович летал в смешанном экипаже.

Крикалёв Сергей Константинович:
За все 6 полётов, 800 с лишним суток моих полётов никогда подобного рода не то что экспериментов, обсуждения этих экспериментов не было. И я никогда не слышал, чтобы такие эксперименты проводились. Я как-то разговаривал с врачами на эту тему, спрашивал: а какие-то мысли на эту тему были? И врачи совершенно правильно говорят, что любые вещи, где мы связаны с риском, с тем, что мы являемся в какой-то мере подопытными для некоторых экспериментов, они делаются осознанно. Поэтому, если говорить более серьёзно, с научной точки зрения, то любой медицинский эксперимент проводится с так называемого информированного согласия, т.е. я знаю риск, знаю проблемы этого риска. Я даю согласие или нет в зависимости от своих соображениё.

Ника:
Екатерина Александровна говорила, что сейчас риска меньше, чем в 60-е годыпри первых полётах. Мне кажется, риск всё равно сумасшедший. Вот Вы не раз летали туда, что Вы скажете?

Крикалёв Сергей Константинович:
Риск существует. И дело не в абсолютной величине того риска, который есть. Просто раньше гораздо больше была неизвестность. Дело не в том, какова вероятность смертельного исхода, а ещё вероятность того, что мы не знаем, что будет. Если вспомнить времена, когда начинали летать первые космонавты, действительно, стоял вопрос, а сможет ли человек дышать в космосе, сможет ли он глотать и пр., поэтому люди шли в неизвестное. Сейчас неизведанного стало поменьше, хотя физический риск, конечно, существует. И как говорят, например, в авиации: везде, где скорость не равна нулю и высот не равна нулю, риск, конечно, есть.

Вопрос телезрителя:
Я – Иван Цибин, телевизионный режиссёр, но мой дед был заместителем Сергея Павловича Королёва, Павел Владимирович Цибин. У нас есть потрясающие разработки космические, уникальные, подчас гораздо более интересные, чем у наших, извините, конкурентов. Но мы не умеем их подавать. У нас нет пиара, посмотрите на наши космические сайты.

Крикалёв Сергей Константинович:
Я согласен: надо чаще рассказывать о том, что у нас есть. Здесь надо отдать Вам должное, что Вы проявили интерес к космической теме, это уже первый шаг в этом направлении.