«Фиеста». История одного спектакля»

03.05.2009, 1:45 Культурный слой

ВКонтакте Telegram Одноклассники Twitter

Сергей Юрьевич Юрский - не только знаменитый актер, но и режиссер. К тому же он один из основателей нового жанра в советском искусстве - телевизионного театра. Жанру предстоит завоевать невероятную популярность.

Лев Лурье: В 1969 году знаменитый Георгий Товстоногов, художественный руководитель Большого драматического театра, предлагает своему ведущему молодому актеру Сергею Юрскому заняться режиссурой и попробовать поставить какую-нибудь пьесу. Юрский выбирает для инсценировки роман Хемингуэя «Фиеста». История постановки «Фиесты», имевшая драматические последствия для всех, кто участвовал в этом спектакле, и будет сюжетом нашей сегодняшней передачи.

Большой драматический театр в шестидесятые годы переживает расцвет. Билеты на спектакли не достать, очередь в кассу занимают с вечера, на премьеру поклонники приезжают из других городов. Все это благодаря художественному руководителю театра – Георгию Товстоногову. С его приходом в 1956 году заурядный городской театр приобретает всесоюзную известность. Актерский состав звездный: Ефим Копелян, Павел Луспекаев, Владислав Стржельчик, Виталий Полицеймако. В 1957 году Товстоногов приглашает в труппу Сергея Юрского, который едва закончил второй курс театрального института.

Лев Лурье: В этой знаменитой гримерке сидели Сергей Юрский, Олег Басилашвили и Анатолий Гаричев. В театре росло целое поколение молодых звезд. «Фиеста» для этого поколения могла стать тем, чем стала для вахтанговского театра «Принцесса Турандот» или «В поисках радости» для «Современника». Это был спектакль, который выражал дух поколения.

В тридцать с небольшим Юрский известен всей стране благодаря ролям Викниксора в «Республике ШКИД» и Остапа Бендера в «Золотом теленке». В театре ему доступны любые амплуа и жанры. Это и юный Адам, и грузинский старик Илико, и Эзоп. Юрский не похож на обычного актера. Университетски образованный юрист, со странной внешностью и пластикой. После роли Чацкого в «Горе от ума» он становится не просто знаменитым, но еще и модным. Это любимец ленинградской интеллигенции. В нем чувствуется знак поколения. Свой первый спектакль Юрский решает поставить по Хемингуэю – кумиру поколения шестидесятников.

Сергей Юрский, народный артист России: Это то, чего нам не хватало. В Хемингуэе мы, люди шестидесятых годов, находили откровенность, которой нам недоставало в драматургии того времени.

Эдуард Кочергин, народный художник России, заслуженный деятель искусств России: Он собрал потрясающий ансамбль артистов, которые, кстати, были ему безумно преданы.

Евгений Чудаков, заслуженный артист России: Эмма Попова, Миша Волков и все эти разные люди поверили Сереже. Поэтому получилась эта товарищеская атмосфера, а не театральная.

В театре Товстоногова привыкли к абсолютному подчинению метру. Товстоногов – диктатор, перед которым трепещут даже народные артисты. У режиссера Юрского совершенно другая манера репетиции, он не порабощает, а оставляет простор для самовыражения. И это привлекает актеров, занятых в спектакле.

Владимир Рецептер, народный артист России: С актерами, с нами, участниками действа, он иногда разумно хитрил. Вот я помню, как я пришел к нему в гримерку и стал заваливать его вопросами: «А как мне играть здесь? А что герой имеет в виду?». Юрский ничего мне не стал объяснять. Он хотел, чтобы я был самостоятелен в этой роли.

Сергей Юрский, народный артист России: Принцип моей режиссуры состоит в том, что при любом количестве действующих лиц на сцене не должно быть массовки. Каждый актер играет личность, у каждого есть пространство для выявления себя.

Спектакль еще не поставлен, а в театре о нем уже говорят с восторгом. Наконец наступает время показа «Фиесты» Товстоногову. Мастер внимательно смотрит, долго молчит, затем, не сказав даже традиционное «спасибо», встает и уходит из зала.

Владимир Рецептер, народный артист России: Чем дальше, тем больше я понимаю Георгия Александровича: его смущало возникновение другого режиссера, другой актерской труппы, формирующейся вокруг Сергея.

Репертуарный театр – это семья и абсолютная монархия. Здесь должен быть только один мастер и отец семейства. Товстоногов классический пример авторитарного театрального руководителя. Он понимает - роль неформального лидера, которую неожиданно получил Юрский, грозит расколом театра. Поэтому спектакль «Фиеста» так и не выходит на сцене БДТ.

Сергей Юрский, народный артист России: Дальше была драма наших взаимоотношений с Георгием Александровичем. Это была не трагедия, но драма. После нее возникла идея сделать этот фильм.

Лев Лурье: Мы привыкли к тому, что телевидение находится под особым цензурным контролем. А в Ленинграде начала семидесятых это было не совсем так. Здесь, на Чапыгина, 6, правил либеральный и просвещенный директор Борис Максимович Фирсов. И на телевидении было позволено гораздо больше, чем в театре или, например, в журналах. Поэтому Сергей Юрский приходит именно к Фирсову с идеей поставить «Фиесту» как телеспектакль. Он получает согласие.

Сергей Юрский, народный артист России: Фирсов был просвещенным либералом. Он отличал хорошее от плохого, он отличал качество от халтуры и брал на себя ответственность.

Борис Гершт, режиссер–постановщик: Это был расцвет. Приходишь на студию – в бюро пропусков толпятся народные артисты России и СССР, которые торопятся на съемки. То, что не могли сыграть в теате, играли на телевидении.

Александр Белинский, режиссер, народный артист России: О каких же актерах шла речь? Толубеев, Юрский, Смоктуновский, Доронина всем обязаны именно телевидению.

Телевизионные спектакли, в которых участвует цвет театрального Ленинграда, пользуются у зрителей особой популярностью. Только по телевизору жители провинциальных городов могут увидеть театральных звезд. Режиссеры на телевидении свободнее в выборе драматургического материала. Они ставят не только пьесы советских драматургов, но и лучшее из русской и зарубежной классики.

Лев Лурье: Идея театра на телевидении, она появляется как раз здесь, в Ленинграде. Здесь была такая специальная редакция литдрама, которая выпускала до двадацати спектаклей в год. Причем работали лучшие мастера, собственно, создатели этого жанра – Давид Карасик, Иван Ермаков, Александр Белинский. Снимали в разных студиях, но прежде всего – в этой самой большой студии телевидения, в Первой. Именно здесь Сергей Юрский и снимает «Фиесту».

Сергей Юрский, народный артист России: В тот момент, на переломе шестидесятых и семидесятых годов можно было создать такую компанию. Потому что для того, чтобы сделать декорации для «Фиесты» (действие происходит и в Париже, и в Испании) нужен был Кочергин. И он нашелся.

Эдуард Кочергин, народный художник России, заслуженный деятель искусств России: За какие-то копейки все это было сделано. Я предложил сделать все в эстетике условного театра.

Марина Дмитревская, главный редактор «Петербургского театрального журнала»: Этот спектакль замечателен тем, что он сделан из ничего. Была энергетика великих актеров, которые сыграли чуть ли не лучшие свои роли.

В 1965 году на съемках телеспектакля Давида Карасика «Большая кошачья сказка» Сергей Юрский знакомится с молодой актрисой Натальей Теняковой. Он приглашает ее сыграть одну из главных ролей в телевизионной версии спектакля «Фиеста» - Брет Эшли. Во время работы над спектаклем между актрисой и режиссером развивается бурный роман, который скоро закончится счастливым браком. Атмосфера творческого взлета передается всей съемочной группе. В условных бюджетных декорациях актеры играют азартно, они будто живут в далекой Испании и Франции.

Сергей Юрский, народный артист России: Есть дыхание и Испании, и Парижа, хотя никаких условий для этого не было. Денег было очень мало. Но дело не в этом. Люди работать умели так, что рождали свои фантазии.

Русские в роли иностранцев обычно выглядят достаточно забавно. В телеспектакле «Фиеста» актеры не пытаются копировать Запад, они играют самих себя, выражают личные искания, сродни своим героям. Национальная принадлежность здесь вещь второстепенная. Однако роль молодого испанца – матадора – случай особенный. Требуется артист, способный передать страстность испанского тореро, его внутреннюю свободу, к которой так стремятся остальные персонажи спектакля.

Лев Лурье: В 1964 году сюда в Вагановское училище поступает молодой человек из Риги Михаил Барышников. И вскоре в городе заговорили о том, что этот молодой ученик по своему таланту равен, может быть, Нижинскому и Нуриеву. Когда он дебютирует на сцене Кировского театра, оказывается, что такого танцовщика Мариинская сцена давно не видела. И Сергей Юрский совершает неожиданный шаг – он приглашает балетного артиста на драматическую роль Матадора в своем телеспектакле «Фиеста»

Сергей Юрский, народный артист России: Как драматическому артисту доказать, что он тореро? Конечно, здесь вопрос прежде всего в пластике. Балетный актер – то, что было нужно. Именно Барышников мог лучше всех сыграть настоящую Испанию.

Марина Дмитревская, главный редактор «Петербургского театрального журнала»: Это было время, когда люди говорили на эзоповом языке. В крупных планах Гая, Волкова, Рецептера поколение читало себя.

Телефильм «Фиеста» снят и смонтирован. Однако выпускать его в эфир начальство не торопится. Вразумительных объяснений нет. На Лениградском телевидении один за другим меняются директора, а картина лежит на полке. Постепенно выясняется, что дело не в директорах, а в высшем руководстве города.

Эдуард Кочергин, народный художник России, заслуженный деятель искусств России: Насколько я знаю, лично Юрского терпеть не мог Григорий Васильевич Романов. Ему не нравилось, что этот человек свободен изнутри.

Борис Гершт, режиссер–постановщик: Понять логику этих людей, управлявших тогда страной, невозможно. Вот что-то не понравилось Главному, и всё.

Фильм о компании молодых писателей и художников, ищущих праздника жизни, вызывает идеологические опасения. Показывать на всю страну подозрительных бездельников, кочующих из ресторана в ресторан?! Такая картина не может выйти в Ленинграде, городе трудовой славы. Однако на телевидении находятся энтузиасты, которые копируют видеофильм на кинопленку и устраивают полузакрытые показы.

Эдуард Кочергин, народный художник России, заслуженный деятель искусств России: Показывали, кстати, и в Доме Кино. Но этот телевизионный фильм нельзя смотреть на экране: специфика другая, другой жанр.

Юрский добивается приема у главы Комитета по кинематографии и телевидению Лапина. Наконец, телефильм показывают – не анонсируя, в неудобное время и без всякой надежды на повтор. Широкий зритель картину не увидел, но творческая интеллигенция принимает ее с восторгом.

Сергей Юрский, народный артист России: Она имела, я бы сказал, оглушительный успех. Очень много о «Фиесте» писали, хотя мои отношения с критикой в целом очень сложные.

Телеспектакль «Фиеста» в начале семидесятых смотрится необычайно смело и актуально. Он поднимает проблему личного выбора и утверждает невозможность человеческого счастья. Этот пессимизм созвучен времени. В обществе и культуре остается все меньше надежд на перемены. «Фиеста» становится одним из последних заметных явлений официальной культуры. Талантливые работы постепенно уходят в подполье. Художники обречены на внутреннюю эмиграцию или бегство из страны.

Лев Лурье: В 1974 году из гастролей в Канаде не вернулся Михаил Барышников, он стал невозвращенцем. Как тогда полагалось, все, что связано с его именем, должно было быть уничтожено. В частности, и пленка с записью спектакля «Фиеста», но на ленинградском телевидении монтажер Елена Нисимова спрятала пленку. Благодаря этому пленка сохранилась в нашем архиве.

Сергей Юрский становится нежелательным лицом в кино и на телевидении. Вскоре будет дано указание уничтожить все видео-аудио материалы с участием актера. Впрочем, приказ начальства в очередной раз будет проигнорирован техническими службами. В театре Юрского поддерживает Товстоногов, разрешает ставить новые спектакли. В 1973 году Сергей Юрский выпускает спектакль «Мольер» по пьесе Булгакова, где играет главную роль - героя, открыто противостоящего власти. Но в этом неравном противостоянии герой всегда обречен на поражение.

Сергей Юрский, народный артист России: Вышло, что «Фиеста» оказалась конфликтной картиной. В этом конфликте очень многое определилось. Для меня лично определилось еще и то, что я хотел бы делать как режиссер.

Лев Лурье: История «Фиесты» напоминает историю горного обвала. Сначала падает маленький камушек, потом больше и больше, а потом – целая лавина. История, которая не предвещала никаких драматических последствий, через десять лет аукнулась в судьбе Юрского. Лишенный работы, он вынужден покинуть родной театр и вместе с Натальей Теняковой в 1979 году окончательно расстаться с Ленинградом.