День рождения главного д’Артаньяна страны

Боярский давно стал «своим» для совсем разных людей: киноманов, театралов, футбольных болельщиков и спортсменов, всех поголовно петербуржцев, меломанов и даже завсегдатаев баров. Однако, обо всём по порядку…

Главной и любимой ролью Михаила Сергеевича в кино для миллионов навсегда останется, блистательно воплощённый им, образ д’Артаньяна. Но это было уже далеко не первое появление актёра на экране.

Не дебютной, но первой крупной работой Боярского в кино была роль в картине Виталия Меньшикова по одноимённой пьесе Александра Вампилова «Старший Сын».

Евгений Леонов, Николай Караченцов, Михаил Боярский, Владимир Изотов, Наталья Егорова, Светлана Изотова – этот мощнейший актёрский ансамбль покорил тогда весь Советский Союз.

Были и другие роли вне исторических интерьеров. И на сцене, и на съёмочной площадке. Но образ отважного приключенца в шляпе и со шпагой наперевес навсегда слился у зрителей с фамилией Боярский.

Когда в 1978 на экраны вышел музыкальный фильм «Три мушкетёра», он произвёл настоящий фурор. Фразы и песни из картины разошлись по всей стране.

Чего только стоят знаменитые «Каналья!», и «Тысяча чертей!» от главного д’Артаньяна страны.

Популярность Боярского в эти годы просто зашкаливала. Плакаты, постеры, календари и даже полиэтиленовые пакеты с портретом артиста расходились миллионными тиражами.

Пристрастие Боярского — группа «The Beatles»; в юности он пел в рок-группе «Кочевники» и писал для неё песни. А в зрелом возрасте создал группу «Сильвер», с которой записал музыкальный альбом.

Песни «Зеленоглазое такси», «Спасибо, родная!», «Городские цветы», «Всё пройдёт» в исполнении Боярского с годами становятся его нетленными визитными карточками, которые знают и любят миллионы.

«Кто круче, мушкетёры или гардемарины?» - этот вечный вопрос в Советском Союзе не коснулся, пожалуй, только Михаила Сергеевича – он блистательно сыграл и там, и там.

А список нетленных киноцитат, ушедших в народ, пополнился неподражаемыми, полными эмоций возгласами «Щенок!» и «Анастасия, звезда моя!» из уст персонажа Боярского – дипломата де Брильи.

С 1992 года неизменной частью имиджа Боярского стала широкополая чёрная шляпа, в которой он всегда появляется на публике, хотя впервые он появился в шляпе несколько ранее, на радио, когда записывали «Песню мушкетёров».

Ещё одна любовь Михаила Сергеевича – футбольный клуб «Зенит». С ним связан и ещё один непременный атрибут артиста – фанатский шарф.

Любовь к Боярскому в его родном Петербурге столь велика, что в Северной Столице даже родился коктейль, по легенде, названный в честь Михаила Сергеевича. Но фольклор от истории вокруг Боярского, кажется, уже невозможно отличить.