Пакт Молотова – Риббентропа: путь к началу Второй мировой войны или передышка для СССР?

Сделка с дьяволом: бывает ли она оправдана? 23 августа 1939 года, за неделю до начала Второй мировой войны, СССР и Германия заключили Договор о ненападении. Предательство и провокация? Да, – говорят противники договора. Но это был единственный шанс отсрочить вторжение нацистов! – отвечают им его сторонники.

Договор предусматривал сотрудничество с Гитлером по обмену информацией в вопросах безопасности и отказ принимать участие в оборонительных союзах взаимных противников, но главным было не это. Больше всего споров идет о приложении к договору, в котором определялись сферы влияния двух держав на случай «территориально-политического переустройства». По этому протоколу СССР отходили Финляндия, Эстония, Латвия и Восточная Польша, а Германии – Западная Польша и Литва. Вслед за вводом войск Германии в Польшу 1 сентября, СССР тоже ввел войска в эту страну, а уже 28 сентября те же Молотов и Риббентроп подписали Договор о дружбе и сотрудничестве. По этому договору СССР досталась даже Литва…

Сталин выиграл два года не для СССР, а подарил их Гитлеру, – считает обвинитель, писатель Леонид Млечин. За это время Германия стала сильнее, победив своих противников из числа соседей и закалив мощь своих армий в боях. Истинной целью договора для Сталина был территориальный передел Восточной Европы. Он рассчитывал, что Гитлер увязнет в войне с Англией, что будет выгодно для СССР. Но все вышло наоборот, а значит, пресловутый пакт лишь ускорил начало войны и облегчил задачу германским войскам.

Западные демократии всего лишь создавали видимость попыток избежать войны. Временные договоры о ненападении были обычной практикой в Европе того времени. Такие «пакты» были у самой Польши, у Англии, у Франции. У Сталина не было выбора: можно было либо заключить договор с Германией, либо оказаться в войне со всем миром. Да, Гитлер был абсолютным злом, но вся международная политика 30-х годов не была собранием благородных джентльменов. Договор был осознанной необходимостью, - пытается доказать политолог Сергей Кургинян.