«Пираты XXI века»
08.10.2008, 17:00 Открытая студия
Ждём освобождения украинского судна «Фаина», на котором есть и российские граждане, и обсуждаем проблему морских пиратов в программе «Открытая студия».
Гости передачи:
капитан дальнего плавания, генеральный директор холдинговой компании "Балтийское морское пароходство", член президиума союза промышленников и предпринимателей Петербурга, президент маркетинг-клуба Петербурга - Виктор Иванович Харченко,
Председатель российского профессионального союза моряков -Игорь Николаевич Павлов,
морской эксперт, главный редактор сетевого издания "Морской бюллетень Софт Фрахт" – Михаил Дмитриевич Войтенко.
Ника Стрижак: Добрый день. Как всегда по будням в это время в эфире программа «Открытая студия». Как всегда мы приветствуем вас в прямом эфире в нашей знаменитой Открытой студии в центре Петербурга.
Звонок 1: Я звоню из Екатеринбурга. Если бы такие страны, как США, Великобритания, Россия, если бы они хотели, они бы эту проблему ликвидировали. Возможно, если они этого не делают, значит это кому-то почему-то выгодно.
Виктор Иванович: Я думаю, что не в этом суть. Дело все в том, что от этого зависят жизни моряков, которые находятся на судне, прежде всего. Уничтожить пиратов, конечно, можно, только вместе с нашими моряками. А пиратство как проблему надо рассматривать несколько в другом ракурсе. У нас есть несколько вариантов. Первое и самое главное – это ООН, международная организация, которая в состоянии решать эти проблемы. Есть международная морская организация, куда входит около двух тысяч членов, около тысячи судоходных компаний. Это богатая организация с большими традициями.
Ника Стрижак: Михаил Дмитриевич, может зритель прав? Может это выгодно? Ведь когда мы хотим чего-то, нам никакие ни горы, ни моря не преграды.
Михаил Дмитриевич: В чем-то зритель прав. На данный момент сомалийское пиратство превысило порог терпимости, и все ведущие мировые нации зашевелились. Могу сказать, что туда будут направлены корабли Индии, Кореи… Требуют от своего правительства посылки военных кораблей судовладельцы Японии. Американцы шлют специально корабли туда для борьбы с пиратством. И Евросоюз пришлет в начале декабря три корабля исключительно для борьбы с пиратством.
По моим подсчетам, если они быстро скоординируют свои действия, то уже в январе в этом заливе будет достаточно безопасно. То, что сказал слушатель, верно, потому что терпели сколько могли терпеть, потому что крайними выходили не государство, не экономике вред, а судовладельцу.
Звонок 2: Чуть ли не каждый день слышишь, что кого-то захватили то там, то там. А что бы было с теми пиратами и с теми, кому они принадлежат, если бы они захватили суденышко, принадлежащее США? Мне кажется, что американцы разнесли бы все вдребезги вместе с пиратами. Да, может быть, там бы погибло несколько человек, с другой стороны, неужели нельзя, чтоб у этих судов была какая-то вооруженная охрана? Почему какого-то бизнесмена охраняют…
Ника Стрижак: Этот вопрос задают многие. Игорь Николаевич, два примера. Первое - что американцы бы своих просто отбили, и почему нет охраны?
Игорь Николаевич:: Думаю, это вопросы не ко мне, потому что я не политик, я председатель профсоюза. Почему там нет охраны? Ну, там же есть коалиция вооруженных кораблей, которых, насколько я знаю, сейчас 15, и которые, в принципе, могут охранять суда. Просто этих военных судов не хватает для того чтоб обеспечить безопасный проход удов во всем заливе. И то, что сказал Михаил о том, что направляются дополнительные суда – это, естественно, должно увеличить безопасность судов торговых, которые проходят эту зону. А что касается мнения первого зрителя, который звонил, то, наверное, я с ним согласен полностью, потому что все дело в том, что весь груз ответственности, все потери лежат на судовладельце, а государство, правительство никак не страдают от этих пиратских нападений. Поэтому и меры в связи с этим принимаются запоздалые.
Ника Стрижак: Есть пример, который мне приходит в голову, мы недавно в этой студии обсуждали обманутых дольщиков, пример частного отношения людей с бизнес-структурами: вложили деньги, квартиры им не дали, какие-то строительные компании с их деньгами убежали. Государство вмешивается, обещает разобраться и наказать. Здесь та же история. Да, это частный бизнес, люди работают на конкретного судовладельца, но граждане России в итоге находятся в смертельной опасности. Согласитесь, что государство как-то помалкивает?
Игорь Николаевич: Каждое государство на своей территории борется с терроризмом. Англичане, испанцы, итальянцы, все борются, но внутри страны, а то, о чем мы сегодня говорим, происходит за пределами всех государств, за пределами России, за пределами Англии. И все дело в том, что ведь судоходство – это отрасль международная.
Там россияне страдают. Но посмотрите, ни одного российского судна под российским флагом не было захвачено. Они находятся на судах под удобным флагом, на судах, судовладелец которых отличается от флага судна на борту и в составе смешанных экипажей. Вот последний пример «Фаина», судно - украинское, владелец - гражданин Израиля, а экипаж - латыши, русские и украинцы. Вне проблемы государств. Этому уделялось мало внимания, пока не произошло столь вопиющего случая, как захват судна, которое перевозит вооружение.
Ника Стрижак: Виктор Иванович, вы можете нам объяснить, идут и наши судна, и американские корабли там стоят… Сколько в один момент там может находиться торговых судов, вообще любых? Там что, широкий перекресток, для которых пять военных кораблей не достаточно для охраны?
Виктор Иванович: Там достаточно несколько патрулирующих кораблей. Три корабля обеспечат весь этот залив, просто там их никогда не было. В Сомали власти нет, эти бандиты там выросли: что хотят, то и делают. На них управы никакой нет, а наши суда не вооружены, у моряков ничего нет…
Ника Стрижак: Вы не только большой начальник, но и человек, сделавший одну из кругосветок. Вы говорили о том, что в вашей жизни был случай, когда на ваше судно напали пираты. Где это было?
Виктор Иванович: Это было в Малаккском проливе недалеко от Сингапура. Это был 1967 – 68 год.
Ника Стрижак: Как это выглядело? Вы в результате смогли отбиться, чем? У Вас, может, оружие было?
Виктор Иванович: Нет. Судно достаточно крупное было, мы не полностью были загружены, борт высокий был. И, положим, догнать они нас могут, но надо забросить кошку и залезть, а так просто залезть невозможно. Мы вооружились шлангами, у нас шланг 12 атмосфер, тогда катера не были еще такие быстроходные и мощные, как сейчас.
Ника Стрижак: Они стреляли по вам?
Виктор Иванович: Стреляли. Ну, что делать…
Ника Стрижак: Я так понимаю, что в советское время капитан все-таки имел право на табельное оружие в сейфе?
Виктор Иванович: Нет. Такого права не было никогда.
Ника Стрижак: Почему нельзя команде иметь? Хотя бы капитану?
Виктор Иванович: Это решает все-таки государство.
Ника Стрижак: Это у всех стран так?
Виктор Иванович: Никогда ни у кого не было. Не знаю таких случаев.
Ника Стрижак: Игорь Николаевич, может, все-таки решать вопрос с международным правом на международном уровне, чтобы разрешить командам иметь какое-то оружие?
Игорь Николаевич: На мой взгляд, экипаж не должен защищать судно. Я вам приводил пример: судно может принадлежать любому судовладельцу, европейскому, азиатскому, флаг удобный, экипаж сборный - чьи интересы должен защищать экипаж? Судовладельца защищать ценой собственной жизни? Зачем? Оружие на судне не нужно. Я уверен. Не задача экипажа защищать судно.
Ника Стрижак: Но все равно мы не можем говорить, что жизнь моряков находится в полной безопасности, то террористов интересует судно и выкуп, который за него должен теоретически заплатить судовладелец. Ведь все равно смертельные случаи есть.
Игорь Николаевич:: Знаете, пиратство началось не в последний год, оно существует давно. То же самое пиратство у берегов Сомали носило несколько другой характер. Я могу привести примеры двух случаев нападения на пароход «Тимбак» Мурманского морского пароходства. Первый случай был в 2002 году, потом этот же экипаж на этом же судне в 2005 году снова подвергся нападению. В первом случае пираты проникли на борт и просто ограбили моряков, они их избили, отобрали деньги. Во втором случае, когда тот же экипаж проходил тем же маршрутом, то они подготовились к возможному нападению, они заварили двери, забаррикадировались и когда пираты проникли на борт, они в саму настройку, на судно они попасть не смогли, и судно прошло. Но кончилось это тем, что капитан, сразу же после того, как пираты сошли с борта судна, капитан получил инфаркт и скончался. Примерно то же случилось с капитаном Колобковым. А те люди, члены экипажа, которые вернулись после этого рейса - половина моряков просто перестали ходить в море. Они испытали такой стресс от этого, что эта профессия просто им стала не нужна. Поэтому не задача экипажа защищать судно, защищать груз. В советские времена была другая психология. Все вокруг было наше, советское. И судно было советское, это надо защищать было по идеологии, по психологии… А сейчас почему моряк должен защищать груз и судно, которое принадлежит какому-то достаточно богатому человеку?
Ника Стрижак: То есть, у человека должна быть психология, когда врывается бандит в сберкассу, не надо пытаться его связать, надо лечь в угол и отдать все на откуп милиции?
Игорь Николаевич: В данном случае, надо создать реальную возможность для защиты тех судов, которые там проходят. Трех судов, наверное, будет мало. Там сейчас находится 15 судов. Мне кажется, вполне возможно либо распределить это на зоны, либо обеспечить проход караванов каждые восемь часов. Чтобы в это время корабли сопровождались вооруженными военными судами и обеспечивалась безопасность. Потому что моряк, в первую очередь, предпочел бы или не ходить в эту опасную зону, или, если он туда идет, он должен чувствовать, что он защищен от возможности нападения на свое судно. Поэтому там реально надо создать безопасный коридор для прохождения торговых судов, обеспечить это силами всех развитых государств.
Звонок 3: Нам известно такое явление, как терроризм, бандитизм, преступность. Теперь такое являние как пиратство. Чем эти явления вообще отличаются друг от друга? Я не вижу никакой разницы, может, мне кто-то объяснит?
Звонок 4: Я звоню из Челябинска. Мне эта тема очень интересна, я переживаю за наших моряков. Хотелось бы знать, если на автотранспорте груз охраняют частные охранные предприятия, почему нельзя эту же методику применить в морских перевозках, чтоб не моряки защищали пароход и груз, а этим занимались профессионалы.
Звонок 5: Вас беспокоит Камчатка. Я Николай, офицер запаса. Мне хотелось бы понять, капитан судна, который, к несчастью, погиб в этой нелепой стычке, он изначально знал, куда идет и зачем, в отличие от экипажа, понимая, что это рискованный груз, маршрут рискованный, почему изначально государство, которое торгует такой опасной техникой, не предоставило охраны судну?
Ника Стрижак: Я думаю, они хотели скрыть, что везут такую опасную серьезную технику, не привлекать внимание. Начнем с первого вопроса. Михаил Дмитриевич, можно объяснить людям просто: террористы, бандиты, пираты. В чем, действительно, их принципиальная разница, кроме того, что те на суше, а эти на море?
Михаил Дмитриевич: В настоящее время, если мы говорим о сомалийском пиратстве, то можно очень четко определить, в чем разница между сомалийским пиратством и терроризмом и почему с сомалийским пиратством намного проще и удобнее бороться, чем с терроризмом. Сомалийское пиратство локализовано, не скрывается, его не надо искать по каким-то квартирам, никаких плащей, кинжалов, ничего этого нет. Сомалийское пиратство процветает именно на том, что оно совершенно безнаказанно, именно на том, что у государств, ведущих морских держав мира и не только, не хватает воли и решимости объединиться, создать совместное какое-то военное объединение и достаточно быстро вытеснить сомалийских пиратов с Аданского залива. Это не покончит с пиратством вообще, но Аданский залив, один из основных водных путей мира, очистится. И еще разница, сомалийские пираты не выставляют каких-то политических требований. У них все очень просто - бизнес.
Интернет-вопрос: На многих новостных лентах говорилось: «пресс-служба пиратов сообщила…» Откуда у пиратов пресс-служба? То есть, они настолько современные люди, у них pr-отделы есть?
Михаил Дмитриевич: Нет. Это уже путаница некоторых СМИ. У сомалийских пиратов, естественно, нет никакой пресс-службы. Но, что интересно, сомалийские пираты с большим удовольствием выходят на связь со СМИ. Они очень любят покрасоваться, и они не упускают возможности завить, что они не пираты, не бандиты, что то, чем они занимаются – это на благо народу Сомали, который нищенствует, и, по сути, они просто напросто взимают некий налог с остального человечества в пользу бедствующих сомалийцев.
Ника Стрижак: Славно. Виктор Иванович, все люди хотят какого-то военного вмешательства или охраны. Почему невозможна частная охрана на судне?
Виктор Иванович: Это возможно, но на это должно быть решение, прежде всего, международного сообщества. Они могли бы нанимать охрану, когда суда подходят, они должны посылать заявку, им на борт бы присылали охранников… Но за это надо платить. Надо обязать судовладельца нести эти расходы. Есть разные формы, но надо собраться и договориться, только кто-то должен выступить с инициативой. Я предполагаю, что с инициативой может спокойно выступить наш Минтранс. Там есть морское агентство, там грамотные люди, они прекрасно знать, как это сделать. Выйти через наш МИД и решить вопрос.
Ника Стрижак: Игорь Николаевич, Вы верите, что Минтранс вдруг возьмет на себя такую инициативу?
Игорь Николаевич: Я не думаю, что Минтранс возьмет на себя такую инициативу. И я не очень согласен с Виктором Ивановичем, потому что известно, что в нападении на «Фаину» принимало участие порядка 40 пиратов. Если мы говорим о защите этого судна силами каких-то людей, находящихся на борту, то это должно быть, как минимум, человек 20, которые могут противостоять тем 40 пиратам, которые нападают на судно. Это получится маленький бой, маленькая война, в результате которой, опять же, могут пострадать люди, члены экипажа, а мне бы этого очень не хотелось, и этого не хотелось бы никому из моряков. А во-вторых, это может закончиться тем, что судно просто потопят, да и все. Охрана судов должна осуществляться военными судами, которые должны вести караван или передавать это судно к судну военному, которые стоят и патрулируют. Пираты не должны подпускаться вообще к этой зоне безопасности, а если они туда вошли, их надо топить и все.
Ника Стрижак: А теоретически, обойти этот опасный залив возможно?
Игорь Николаевич: Да, возможно, но это нужно ходить вокруг Африки, а не через Суэцкий канал. Это огромное количество судов, 50 – 60 судов в сутки. А вокруг Африки путь гораздо длиннее, и это - дополнительные потери для судовладельцев (поскольку груз вести дольше), потери для грузополучателей… Теоретически - это возможно, и возможно судовладельцы будут рассматривать такой вариант, если ничего не будет предприниматься. Такое уже было во время арабско-израильской войны. Суда ходили вокруг Африки.
Звонок 6: Меня зовут Иосиф. Город Сочи. Я смотрю вашу передачу, вроде сидят мужчины, в мужских одеждах, по крайней мере. Но когда я слышу, что моряки не должны защищать груз и корабль… А себя они должны защищать? От унижений, от оскорблений? От такой бесполезной смерти? Это что, не мужчины, которые должны себя защитить? Второе, что наши власти не могут поднять два «белых лебедя», или они только летают в Америку? И просто сжечь напалмом те места, где базируются эти лодки? Где наша разведка? Где те службы, которые должны уничтожать то, что угрожает жителям?
Ника Стрижак: Вы хотите сказать, что вот, Америка же вошла в Афганистан под флагом борьбы с терроризмом, да?
Звонок 6: Надо просто уничтожать те семьи, которые живут такими заработками…
Ника Стрижак: Ну, это такой опасный путь, можно далеко зайти.
Виктор Иванович: Защита с военных кораблей, конечно, должна быть. Все упирается в деньги. Будут согласованные действия всех стран через ООН. Надо будет разработать регламент, вот и все. Но должно быть решение совместное. Деньги нужны на это.
Ника Стрижак: Михаил Дмитриевич, смотрите, все «хотят крови». Что делать?
Михаил Дмитриевич: Никакой крови не надо. Совершенно правильно сказал глава профсоюза российских моряков о том, что это дело касается всех стран: всей Европы, России, потому что, если не прекратят этот сомалийский беспредел, то суда пойдут вокруг Африки. А это уже потери для мировой экономики, которая и без того, мы знаем, находится в очень не благоприятном состоянии. Если таким образом перекроется Суэцкий канал, это нанесет удар по экономике Европы, США, Канады, России… Для того, чтобы защитить свои собственные интересы и интересы стран, началась посылка военных кораблей.
К началу декабря они все там соберутся, организуются и наладят действенное и эффективное патрулирование вод Аданского залива. А разговор о крови, тем более какой-то «напалм» - люди вообще не понимают, о чем они говорят. Это технически невозможно каким-то там напалмом уничтожить какие-то базы, там этих баз нет вообще. Там есть эти облезлые деревушки и лодки. На верблюдов погрузили мешки с рисом и перешли в соседнюю бухту, вот вам и вся база. Что весь Сомали выжигать напалмом?
Интернет-вопрос: Что произошло: пираты не отдают тело погибшего капитана или мы его не забираем?
Михаил Дмитриевич: Я не знаю, кто эти делом занимается. Насколько я знаю, пираты, в принципе, не прочь отдать тело, но отдавать его надо тем, кто там рядом присутствует, то есть, американским военным. То есть, видимо, российскому МИДу надо достичь какого-то соглашения с американскими военными, ну и получить тело. Причем, насколько я знаю, сомалийские пираты (я с ними не раз общался лично по телефону), они не особо возражают, идут на контакт с американскими военными. С кем они не согласны идти на контакт, так это с французскими военными. И немцев побаиваются. Насколько мне известно, они еще очень сильно опасаются российских военных. Они с ними еще не сталкивались и, я так понял, не желают сталкиваться.
Ника Стрижак: Вот вы с ними общаетесь, они себя какими-то народными защитниками ощущают или это все-таки какие-то мало образованные, дикие, озлобленные люди? Давайте какой-то портрет сомалийского пирата составим.
Михаил Дмитриевич: Их можно разделить. Там большинство – совершенно необразованные люди, и есть меньшинство, которое выступает в качестве главарей, причем они там между собой постоянно грызутся. Они терпеть не могут, когда их называют пиратами, бандитами, они требуют, чтобы их называли сомалийскими солдатами. В частности, эту группировку известную, как раз этого района, где находится «Фаина», их называют, если перевести дословно «Сомалийская морская пехота».
Ника Стрижак: Правда ли, что они действуют по наводке, или они случайно эти танки захватили? Хотя, с другой стороны, если они малообразованные люди, не стоит ожидать от них интеллектуальных каких-то выверенных операций. С другой стороны, наверняка есть какие-то свои люди, которые могут рассказать, какие грузы идут, какие суда и т.д.?
Михаил Дмитриевич: Могу вам сказать, что сомалийское пиратство прошло несколько этапов становления. И захваты предыдущих лет, по большей части, были по наводке тех, кто ими заправляет. Но пиратство последних месяцев – это уже совершенно другое дело. Это уже новый этап, который внушает очень серьезные опасения.
Пираты действуют бесконтрольно: в подавляющем большинстве случаев, захваты судов в Аденском заливе – это дело случая. Они бросаются на все, что видят. «Фаина» - да, тут сильнейшие подозрения, что это была наводка. «Фаину» захватили в Индийском океане, на расстоянии 200 миль от Сомалийского берега. Тут, скорее всего, была наводка.
Ника Стрижак: То есть, если есть наводка, значит, кто-то «стучит». Неужели Интерпол не пытается вычислить эту связь. Это же, действительно, какая-то международная связь?
Михаил Дмитриевич: Да, международная связь есть, и морская общественность не раз и не два поднимала этот вопрос. Почему безмолвствует Интерпол. Там «уши торчат»: кто-то этими ребятами руководил, инфраструктура налаженная вокруг сомалийского пиратства существует, и она действует, и она развивается, но никто ничего не делает. Сейчас начали шевелиться - уже поняли, что это ударит по карманам, ударит по экономике, что это не только тяжкая ноша моряков и судовладельцев, а это касается уже всех – начали шевелиться. Глядишь, и действительно вычислят.
Интернет - вопрос: Моего знакомого Евгения Александровича Гвоздева на маленькой яхте под русским флагом захватывали в Сомали и чуть не расстреляли. После чего, чудом спасшийся капитан, в течение двух недель питался размоченным рисом, пока не достиг Джибути (пешком шел) и не обратился за помощью в российское консульство.
Звонок 7: Меня зовут Андрей, я из Подольска. Я полностью согласен, что именно военные корабли и военные ведомства должны именно военные корабли.
Ника Стрижак: Андрей, согласитесь, что, если они называют себя солдатами, то надо с ними военными силами разбираться.
Звонок 7: Да, естественно. И именно военные, в данном случае, ВМФ, должны обеспечивать проводку кораблей. Я хотел бы в этом случае сказать, что у России есть экранопланы, есть корабли на подводных крыльях, то есть, маневренные, скоростные, которые не так уж плохо военизированы. Именно наш Минтранс имеет подходящий момент, именно сейчас, когда к мнению России прислушивается вся Европа, да и Америка вынуждена. Именно сейчас выступить с этой инициативой, чтобы Россия взяла на себя эту мирную миссию по проводке кораблей.
Ника Стрижак: На военные корабли вся надежда у людей…
Михаил Дмитриевич: Естественно, на военные корабли. Только они и могут навести порядок. Это должно быть совместное усилие всех заинтересованных стран. К чему и идет. Если все пойдет так, как идет сейчас, то в декабре мы получим объединенное соединение кораблей, которые будут патрулировать Аданский залив и быстро этих пиратов оттуда вытеснят. Отсутствует какая-то юридическая база борьбы с пиратством. Вот вам пример: в начале сентября датский кораблю захватил 10 пиратов. Помыкались они с ними пру недель, спустили их обратно в шлюпку и отправили подальше. Они просто не знали, что с ними делать. Нет никаких международных законов.
Ника Стрижак: Пиратство, когда с ним боролись в XVII-XVIII веке, каждый пират знал, что его ждет виселица. И какой бы «Веселый Роджер» не развивался у тебя над судном, боязнь смертной казни… А сейчас они ничего не боятся. Ну, останутся навсегда жить в Сомали, - это самая страшная угроза. Мы подождем до декабря, когда все судна соберутся, но насколько реально их победить, хотя бы в ближайшей пятилетке?
Игорь Николаевич: Если будет обеспечиваться конвоирование судов, если будут соблюдаться определенные правила, выработанные морским сообществом, если пираты не смогут приближаться к караванам торговых судов, то, естественно, пиратство в том районе закончится. Пираты от этого никуда не исчезнут, но бизнес их прекратится. 6 лет назад пираты просто грабили членов экипажа. На сегодняшний день, пираты перешли на новую ступень. Они не грабят членов экипажа, это совсем не те деньги. Они захватывают суда и требуют выкуп за суда. Это уже совсем другие деньги. С членов экипажа можно было десять тысяч долларов собрать, 20 тысяч долларов раньше, а сейчас моряки не возят с собой деньги, у всех пластиковые карточки и с моряков сейчас ничего не возьмешь. И если у них не будет возможности захватывать суда, значит, все, этот бизнес там прекратится, я думаю, что морское сообщество может этому способствовать, но у нас же не одна зона, у нас не только Аденский залив.
Ника Стрижак: Виктор Иванович, мы за всей этой ситуацией видим не судовладельца, который потерял миллионы (нам всегда не жалко миллионера), мы видим конкретных людей, которые в ужасе сейчас там находятся. А теоретически, для судовладельца, может быть, это не такие огромные деньги? Позвонили, выкупили, отпустили, пошли дальше? Почему надо так долго держать людей?
Виктор Иванович: Нет. Надо принимать сначала решение.
Ника Стрижак: Вот судовладелец сейчас о чем думает?
Виктор Иванович: Судовладелец, если будет решение международного сообщества, он согласится. Тот, который не согласится – он туда плавать не будет. Это будет на его страх и риск.
Ника Стрижак: Для серьезного судовладельца восемь миллионов, насколько это огромные деньги? Это потерять весь бизнес навсегда?
Виктор Иванович: Нет. Что такое сейчас восемь миллионов?!
Ника Стрижак: Получается, сейчас разговор из-за восьми миллионов, один человек погиб, остальные сидят еще неизвестно где…
Виктор Иванович: Нет, на так нельзя - просто платить. Сейчас восемь миллионов, дальше они 40 миллионов затребуют. Надо прекращать это безобразие. А прекращать можно только на постоянной основе. Должно быть решение сообщества, после этого создан отряд кораблей и после этого еще какие-то другие меры приняты. За это надо платить.
Ника Стрижак: Давайте надеяться, что эта ситуация счастливо для моряков разрешится - я сейчас думаю только о моряках. Посмотрим, что будет к декабрю, и будем возвращаться к этой теме.