«Адвокаты»
18.06.2008, 14:45 Открытая студия
О наших правозащитниках – программа «Открытая студия» 18 июня в среду. Присоединяйтесь!
В нашей программе принимают участие:
- президент федеральной адвокатской палаты России, заслуженный юрист России Евгений Васильевич Семеняко;
- член Общественной палаты России и член Комиссии Общественной палаты по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов и реформирования судебно-правовой системы, вице-президент Федеральной палаты адвокатов России, член Совета по совершенствованию правосудия при Президенте, заслуженный юрист России Генри Маркович Резник;
- вице-президент адвокатской палаты Санкт-Петербурга Рушан Зайдулович Чинокаев.
Ника:
Как выбрать адвоката? Есть какое-то золотое правило?
Резник Генри Маркович:
Я могу сказать, что соглашение между адвокатом и клиентом заключается на свободной основе, т.е. никаких твёрдых расценок здесь не существует. Относительно того, как, скажем, не ошибиться: традиционно в нашей среде осуждается реклама. Рекламировать свою деятельность, снабжая информацию оценочными характеристиками, считается неэтичным. Когда адвокат говорит, что он выигрывает дела, это говорит о его непрофессионализме. Как мы видели в сюжете, выиграть дело в уголовном суде – чрезвычайно трудно, потому что, в общем, к презумпции невиновности относятся без ажиотажа. Процент оправдательных приговоров у нас в судах общей юрисдикции – меньше 1%. Так что в этом плане адвокат сказала чистую правду. Не возьмётся адвокат-цивилист за уголовное дело, и наоборот. Если адвокат возьмётся – то это непрофессионализм, и тут вступают в силу законы корпоративной этики и дисциплинарный кодекс профессиональной этики адвокатов.
Семеняко Евгений Васильевич:
Наша коллега, или в данном случае, моя коллега по палате справедливо ответила, что не является обязательным условием предъявление «послужного списка», но ей не надо так нервно реагировать на тот вопрос, который ей был задан. Другое дело, что рассказывая о своей профессиональной деятельности, адвокат должен избегать саморекламы. Но это и не значит, что адвокат должен предлагать себя клиенту как кота в мешке. Это другая крайность.
Резник Генри Маркович:
Добавлю. Слово «гарантия» в лексиконе профессионального адвоката должно отсутствовать. Но человек приходит за помощью. Что должен сказать адвокат: я эту категорию дел веду, она мне известна, и единственное, что я могу гарантировать Вам, – квалифицированную и добросовестную работу по делу.
Ника:
А может человек прийти, сразу обратиться в Адвокатскую палату, например, петербургскую?
Чинокаев Рушан Зайдулович:
Конечно. Человек может прийти. Но сейчас складывается ситуация, при которой сотрудники палаты оказываются в достаточно сложном положении. В том же Петербурге есть много талантливых, известных, высокопрофессиональных адвокатов. Так вот рекомендовать мы можем сугубо частные лица. Но не будем этого делать, исходя из корпоративных правил, и просто не желая отдавать предпочтение кому-то конкретному. Вообще, когда граждане ищут адвоката, они, естественно, в первую очередь заинтересованы в том, чтобы это были хорошие адвокаты. Многие наши клиенты желают «подешевле и получше», не всегда так бывает. Здесь необходимо руководствоваться старым классическим принципом: «земля слухом полнится». Много адвокатов с именем, с опытом, вот рядом с Вами сидит Генри Маркович, которому никакой особой рекламы не нужно.
Семеняко Евгений Васильевич:
Ника, я понимаю, почему представителей нашей профессии не все привечают: задан был простой вопрос, можно или нельзя? Мы потратили некоторое время, и я убеждён, что те, кто этот вопрос задавал, едва ли удовлетворены ответом. Всё-таки как-то осталось непонятным, можно прийти в Палату и поинтересоваться, к кому было бы целесообразно обратиться, кто специализируется на той или иной категории дел. Я возьму на себя некоторую ответственность и скажу, что можно приходить. Адвокатская палата непосредственно юридической помощи не оказывает, но информацию о том, кто специализируется на какой категории дел, мы можем дать, и можем сориентировать посетителя палаты, которая, кстати, находится на Невском, 53.
Вопрос телезрителя:
Есть ли издания, через которые можно узнать о репутации адвокатов, я слышала, что существуют списки «белые и чёрные»?
Вопрос телезрителя:
Меня интересует, можно ли воспользоваться услугами государственного адвоката, и насколько он квалифицирован?
Вопрос телезрителя:
Скажите, что грозит адвокату за разглашение адвокатской тайны?
Резник Генри Маркович:
Никаких белых и чёрных списков нет. Если нам известно, что кто–то нарушает , например, адвокатскую этику, он подвергается дисциплинарной ответственности, вплоть до прекращения или приостановлении статуса.
Семеняко Евгений Васильевич:
Возможность вернуться к адвокатуре после прекращения статуса в порядке дисциплинарного взыскания очень проблематична.
Резник Генри Маркович:
Во-вторых, никаких государственных адвокатов нет. Есть категория дел, есть категория лиц, по которой, если они не обеспечены материально, они имеют право, чтобы их защищали по уголовным делам и по определённой категории гражданских дел их представляли те самые адвокаты, но их представляли бесплатно. В данном случае государство гарантирует защиту определённой категории лиц или помощь по гражданским делам, и оно выступает заказчиком. Существуют правительственные акты, по которым установлены ставки. Эти ставки должны быть результатом некоего генерального тарифного соглашения между адвокатурой, как независимым органом, как институтом гражданского общества, и государством. Например, сейчас по подавляющему большинству уголовных дел назначенная ставка за день 275 рублей., а ещё вычеты, налоги.
Семеняко Евгений Васильевич:
Если бы совсем так плохо обстояло дело, то у нас едва ли набрались те 65 000 адвокатов в России, которые сегодня в адвокатуре работают. Есть проблемы, но нельзя сказать, что всё просто ужасно. Хочу уточнить одно обстоятельство в отношении государственных адвокатов. В России есть такая удивительная особенность, которая позволяет обращаться или ставить вопрос о назначении адвоката лицу, у которого имущественный статус вполне позволяет оплачивать услуги адвоката. Вопрос решается так: любой гражданин, если он скажет, что требует так называемого государственного адвоката, несмотря на его доходы, он его получит.
Ника:
А если человек со своей бедой сам пошёл, то в каком случае он может получить бесплатную помощь?
Резник Генри Маркович:
По гражданским делам тут ограничение такое: только если среднедушевой доход ниже прожиточного минимума, и только по определённой категории дел.
Ника:
Вот Вы – заслуженный юрист, Вам последние года 2 приходилось вести такие «государственные дела», или у Вас есть возможность сказать: там есть помоложе.
Резник Генри Маркович:
Ситуация следующая. Ко мне вопрос немного не по адресу – я являюсь членом Хельсинской группы. И я месяцами, и даже годами бесплатно провожу так называемые «народнические» дела – дела правозащитников. Я такую возможность имею, поскольку по другим делам, когда ко мне обращаются обездоленные олигархи, они платят мне такие деньги, что позволяет мне бесплатно осуществлять правозащитные дела. Обычно же происходит так: к руководителю адвокатского образования приходит обезличенный запрос, и он должен выделить адвоката по назначению. И дальше в каждом адвокатском образовании имеется определённый график, по которому выделяются адвокаты, которые свободны от дел по соглашению. Человек, который не оплачивает работу адвоката, не имеет права выбирать адвоката.
Ника:
Как можно сформулировать адвокатскую тайну? О чём адвокат не имеет права и, главное, кому, рассказывать?
Чинокаев Рушан Зайдулович:
В Законе об адвокатской деятельности прямо перечислены те ситуации, на которые распространяется адвокатская тайна. Во-первых, сам факт обращения гражданина к адвокату за оказанием юридической помощи, уже тайна. Вся информация по делу, все материалы – тайна. Все обстоятельства заключённого соглашения, в том числе и условия гонорара, тоже. Это, в первую очередь, это тайна наших доверителей.
Резник Генри Маркович:
Есть хорошая формулировка в нашем Кодексе: адвокатская тайна – это иммунитет доверителя, предоставленный ему Конституцией.
Ника:
То есть вы похожи на священников, которые во время исповеди много чего выслушивают.
Резник Генри Маркович:
Адвокатская тайна – это основа основ нашей профессии. К нам приходят люди для того, чтобы мы их защитили, они должны быть уверены в том, что то, что они сообщат адвокату, ни при каких обстоятельствах не станет известно. У нас очень чётко в Кодексе профессиональной этики адвоката установлены пределы разглашения адвокатской тайны. Адвокат может разгласить тайну по делу, возбуждённому в отношении него, когда он сам защищается, либо по дисциплинарному производству, когда на него жалуется клиент, и в объёме, который необходим для его защиты.
Вопрос телезрителя:
У меня вопрос. Меня с ребёнком на пешеходном переходе сбил водитель. Я была вынуждена обратиться к адвокату, наши отношения с ним не были официально оформлены, я платила ему, сколько он говорил. Он убедил меня пойти на примирение, закрыть дело, чтобы получить хотя бы какой-то моральный ущерб. В результате этот адвокат пропал, не выходит на контакт. Я хотела бы узнать, куда можно пожаловаться на него, чтобы он не обманывал других людей. И что теперь делать мне, на других адвокатов денег у меня уже нет.
Вопрос телезрителя:
Сейчас на правительственном уровне обсуждается программа повышения финансовой грамотности населения. Не было бы разумным принять такую же программу в отношении права?
Семеняко Евгений Васильевич:
По поводу адвоката, если не были оформлены отношения. Отношения в любом случае лучше оформлять, а с адвокатом – в обязательном порядке.
Резник Генри Маркович:
Вот сейчас люди расплачиваются за излишнюю доверчивость и легкомыслие. Давайте представим, идёт заявление в адвокатскую палату с жалобой на адвоката. Мы вызываем адвоката, а он говорит, что всё клевета, никаких денег он не брал и никаких советов не давал. А по Гражданскому кодексу если сделка заключается на какую-то сумму, превышающую определённый размер, то не в праве ссылаться сторонам в подтверждение на свидетельские показания, только письменные материалы.
Семеняко Евгений Васильевич:
Мы пытаемся нашим телезрителям дать советы, как правильно строить взаимоотношения с адвокатом, как выбирать адвоката. То есть если тот предлагает не оформлять с ним отношений, то с таким адвокатом дела иметь не следует.
Ника:
А если адвокат предлагает идти на соглашение за какую-то сумму, это законно?
Чинокаев Рушан Зайдулович:
Да, и более того, самый серьёзный высокопрофессиональный адвокат, хорошо изучив и зная материалы дела, зачастую сам рекомендует своим клиентам найти основания для окончания дела мировым соглашением.
Ника:
А если, например, я оскорблена, возмущена, я требую, чтобы дело довели до суда. А мне говорят, да ну, давайте там, договоритесь как-то. Мне поменять адвоката?
Резник Генри Маркович:
Люди обращаются к адвокату за правовым советом. И адвокат в общем оценивает судебную перспективу и разъясняет её клиенту, работает как врач, как психотерапевт. Какая ситуация, такие будут и советы.
Семеняко Евгений Васильевич:
Особенности российской традиции общения с адвокатом заключаются в том, что наш гражданин ищет адвоката, который с ним согласится, т.е. мы ищем не совета, а того, кто скажет – Вы правы, и я берусь за это дело. Настоящий профессионал вовсе не обязан угодить советом клиенту.
Резник Генри Маркович:
Бывают ситуации, когда юридического права нет, но есть моральное, и есть основания считать, что противная сторона пойдёт на мировую. И мы отслеживаем затем – каким образом.
Семеняко Евгений Васильевич:
В российской адвокатуре всегда существовало правило, по которому по гражданским делам нельзя было адвокату вступать в дело, брать на себя обязательства, если там заведомо отсутствовала позиция, которую можно было защищать и отстаивать в суде. И сегодня мы стараемся её придерживаться.
Резник Генри Маркович:
Приведу пример. У нас было дисциплинарное дело в отношении одной адвокатессы. Она приняла поручение, но никакой правовой позиции нет. Клиентка написала жалобу, прошло полгода, никаких действий адвокат не предпринимает. Мы изучили материал, вызвали адвоката, сказали, что полностью отсутствует позиция, как можно было взять дело? На что он отвечает: я – творческий человек, я думал, меня потом осенит.
Вопрос телезрителя:
Часто бывает ситуация, которую показывают в кино, в основном, в голливудском, когда стороны в процессе заключают некую сделку, судья, прокурор и адвокат. И на основании этого выносится вердикт. Не могли бы Вы прокомментировать эту ситуацию. Есть ли аналоги этому в российском законодательстве и праве?
Вопрос телезрителя:
Как происходит определение уровня гонорара адвоката, это какая-то фиксированная установленная цена? Или это определяется в обоюдном порядке между клиентом и самим адвокатом?
Резник Генри Маркович:
Принцип оплаты – это свободное соглашение адвоката и клиента.
Семеняко Евгений Васильевич:
Вам назвали сумму, а Вы говорите, нет, это для меня дорого, я могу только столько-то. И адвокат в этом случае думает, что ему лучше.
Ника:
Значит, можно торговаться?
Резник Генри Маркович:
Нужно торговаться обязательно, и в процессе разговора все определяется.
Семеняко Евгений Васильевич:
У нас многие считают, что свобода соглашения с адвокатом – это благо только для адвоката. Но это благо и для того, кто обратился к услугам адвоката. В России адвокату нет никакого запрета соглашаться на тот гонорар, который ему клиент предлагает.
Резник Генри Маркович:
Если адвокат будет повышать планку, то он просто останется без работы, никто не будет платить.
Резник Генри Маркович:
Второй заданный вопрос – сделка. Могу сказать, это больной вопрос. У нас есть аналог сделки, точнее сказать, это не сделка: судья, прокурор и адвокат. Это сделка между сторонами обвинения и защиты. У нас есть в уголовно-процессуальном кодексе особый порядок рассмотрения, когда обвиняемый признаёт вину, соглашается на упрощённый порядок. Есть дисконт снижения, ему не может быть назначено наказание, которое превышает две трети от максимальной меры. Такое соглашение может быть, но, в общем, институт сделки у нас, к сожалению, не разработан.Всё больше появляется сторонников расширения этого института. Для справки: в США 95% дел разрешается на основе соглашения.
Вопрос телезрителя:
Признак нравственного здоровья общества – постоянно уменьшающаяся потребность в адвокатах;
Вопрос телезрителя:
Должен ли адвокат быть честным ( к слову, о совести) или его дело – защищать, независимо от правоты клиента?
Вопрос телезрителя:
Обсуждается вопрос о возможности лишения адвоката его статуса без согласия адвокатской палаты, как это отразится на работе адвокатов, и правда ли это?
Чинокаев Рушан Зайдулович:
По ныне действующему закону нельзя без палаты лишить адвоката его статуса.
Резник Генри Маркович:
Что касается вопроса о честности. Она, извините, не связана с тем, что адвокат становится судьёй и принимает дела тех именно людей, которых почему-то он считает невиновными. Это непрофессионально. Честность состоит в том, что клиента нельзя обманывать.
Ника:
Смотрите, мы с клиентами должны быть абсолютно честными. Я понимаю, что он нехороший человек. Но когда я выхожу на суд, я должна показать все его лучшие стороны. Это действительно как?
Резник Генри Маркович:
Знать о том, совершил преступление или нет, адвокат не может, он не очевидец преступления и не свидетель. А субъективное чувство надо спрятать подальше.
Семеняко Евгений Васильевич:
Эта тема не для завершения разговора, но я бы хотел сказать, что попытки представить дело таким образом, что адвокатская деятельность и честность – это некие разведённые на разные полюсы вещи – это попытка с негодными средствами. Всё-таки мы смеем утверждать, что наша профессия – это всё-таки поиск и защита справедливости. Честность для адвоката применительно к нашей профессии – это безусловное, неуклонное следование своему профессиональному долгу – защищать, находить любые обстоятельства, которые могут быть поставлены на пользу клиенту, так написано в законе.
Ника:
Сегодня вечером у вас будет награждение национальной премией в области адвокатуры, первый раз вручается, да? Я понимаю, что это первый награждённый. С какими-то сумасшедшее красивыми наградами уйдут сегодня награждённые: «За честь, достоинство, триумф и деловая репутация». Сложно было выбирать, или есть какие-то особые люди в стране, смотришь на них и думаешь, что же им уже 20 лет назад ничего не дали?
Резник Генри Маркович:
По счастью, нам представилась возможность воздать за честь и достоинство нашим старикам, представителям славного поколения, которое обеспечило связь времён и не дало возможности славной советской власти просто угробить адвокатуру. Например, от Московской коллегии будет награждена Таисия Григорьевна Лемперт. Она пришла в адвокатуру в 1944 году, и она – действующий адвокат. Полгода назад она позвонила мне и сообщила о том, что выиграла дело в Верховном суде, которое она вела полтора года. Она в 70-е годы была коронована как королева Московской адвокатуры.
Семеняко Евгений Васильевич:
Во-первых, очень символично, что эта первая церемония вручения первой национальной премии в области адвокатуры проходит в нашем городе, который является колыбелью российской адвокатуры. И ещё. Это и возможность отметить то новое современное поколение адвокатов, которая много сделала для формирования современного облика адвокатуры, её имиджа. Мы хотели этой независимой премией подчеркнуть независимый статус нашей корпорации.