Дочь Маяковского хочет вернуть себе "утраченную внутреннюю суть"

08.07.2015, 22:23 192 0

Единственный ребёнок поэта сейчас ей 89, живёт в Нью-Йорке. И как зеницу ока бережёт родительский архив. Наш корреспондент Нина Вишнёва листала пожелтевшие страницы в квартире на Манхеттене.

Эти папки она почти никому не показывает. Их больше 40, а еще коробки, коробки, коробки. Всем, кто имеет хоть какое-то отношение к России, она представляется одинаково. Для остальных она Хелен-Патрисия Томпсон. В ее словарном запасе – около десятка слов по-русски. Это все, что она знает на языке, который так воспевал ее отец. На родине отца и матери она бывала несколько раз, по американскому документу. А последнее время стала мечтать о «краснокожей паспортине». И чтобы написано там было не Хелен Томпсон, а Елена Владимировна Маяковская.

Патрисия Томпсон, дочь В.В.Маяковского: «Для меня стихотворение, которое мой отец написал о паспорте, символическое, а не политическое. Я хочу получить русский паспорт, чтобы почтить своего отца. Я думаю, он бы хотел, чтобы я это сделала».

Официальную историю отношений отца и матери она называет «еще одним мифом о Маяковском». Правда вот в этой книге. Патрисия написала ее 12 лет назад. «Маяковский на Манхеттене». Мать Элли Джонс, урожденная Елизавета Зиберт, 3 месяца, что Маяковский провел в США во время своего турне в 1925 году, была у него переводчицей. И музой. Как уверяет Патрисия Томпсон, главной женщиной в жизни поэта.

«Взводмужей, остолбеней, цинизмом поражен! Мы целуем беззаконно над Гудзоном ваших длинноногих жен!». С географией у Маяковского было чуть хуже, чем со стихосложением. Тогда, в 1925, поэт не знал, что «безработные» не в Гудзон «кидались вниз головой», а в Восточную реку. Но для Елены Владимировны этот Бруклинский мост, независимо ни от чего главное место в Нью-Йорке, связанное с памятью отца.

Поэтому и медальон на цепочке. Миниатюрный мост. Связь времен для Патрисии. Ведь своего отца она видела всего один раз. С матерью они были в Ницце, куда после парижских творческих вечеров приехал и Маяковский.

В памяти остались большие-большие ноги отца и как он ее щекотал. В поисках себя Патрисия какое-то время шла по стопам Маяковского – рисовала рекламные плакаты, интересовалась театром, писала стихи. В итоге, посвятила себя социальной сфере и отношениям в семье. Отец писал про то, сколько «любовных лодок разбилось о быт», дочь-профессор изобрела теорию «гестианского феминизма». А еще она бесконечно говорит о России.

Патрисия Томпсон, дочь В.В.Маяковского: «Тут в Америке Россию превратили во врага. Я был профессором и я вставала перед студентами и спрашивала их: у нас когда-либо была война с Россией? И они говорили – да, профессор Томпсон. А я говорила – нет! Я им говорила, что у нас было 300 лет мира с Россией. Они понятия не имели об этом!».

В маленькой квартире на том самом Манхеттене дочь Маяковского пишет новую книгу об отце. О нем и о столь любимой России здесь напоминает буквально все. Когда-то своему сыну она даже хотела дать русское имя Святослав. Но воспротивился муж. В итоге назвали Роджером, в честь другого дедушки, прямого потомка Роджера Шермана, который подписывал Декларацию независимости от штата Коннектикут. Так что Роджер Томпсон- Шерман-Маяковский - внук русской и американской революций.

Мама своего сына к архивам почти не подпускает. Предпочитает наводить порядок в бумагах сама. Помимо архива дочь Маяковского мечтает передать какому-нибудь из российских гуманитарных университетов свою библиотеку. И вообще планов громадье. Не зря же она себя называет «штормовым облаком в юбке». Очень даже в духе отца.