Второе рождение детей блокадного Ленинграда
351
0
Перейти в Дзен
Есть новость?
Присылайте »
Труднее всего в осажденном Ленинграде пришлось детям. Бомбежки, артобстрелы, голод и смерть - и все это на их глазах. К началу блокады их в городе было 400 тысяч, к концу выжили единицы. И сегодняшнюю дату они встречают как второе рождение.
Репортаж корреспондента Пятого канала Елены Норкунайте.
Лина Щербак: «Конечно, ужасы эти все я помню, но, как вы понимаете, дети есть дети, - страдали, а весь груз войны был на плечах взрослых».
Лина Ивановна попросила сразу: давайте говорить не обо мне - блокадном ребёнке - о маме. О враче от бога, хирурге Мариинской, а в то время - Куйбышевской, больницы Ленинграда.
Это единственный снимок Антонины Егоровой блокадного периода. Коллеги сфотографировали её у входа в главный корпус. В его подвалах даже во время воздушных налётов не прекращали оперировать. А маленькая Лина, подражая взрослым, лечила куклу, любимую и единственную игрушку.
Лина Щербак: «Я всё время прилипала к маме, потому что, честно, было ужасно страшно, этот вой воздушной тревоги я до сих пор помню».
3 февраля 42-го в их дом попала зажигательная бомба. Антонина Егорова с ребенком на руках стояла на улице, в сорокаградусный мороз, смотрела на пожар.
Лина Щербак: «Все бегали, выносили столярный студень, на окнах стоял студень, и спасали только его, больше ничего».
Тарелка и две серебряные ложки, - это всё, что осталось. Сначала они переехали во Дворец пионеров, там открыли госпиталь. И комната хирурга Егоровой через некоторое время стала операционной.
Лина Щербак: «У входа поставили операционный стол, а чуть дальше, за шкафом стояла кровать. Это было очень страшно, команды врачей, пинцет, руки-ноги, я проходила утром, отрезанные валялись, страшно…».
Но маленькую Лину от любой беды всегда спасал мамин халат. Сейчас он хранится в музее Мариинской больницы.
Лина Щербак: «Халат, который закрывался сзади, вот в это пространство я пряталась, когда шла операция, я же не могла спереди, поэтому я сзади подбегала».
Хирургические инструменты Антонины Егоровой, её медицинский саквояж. Здесь все музейные экспонаты - семейные реликвии детей, переживших блокаду.
Александр Ковалевский, директор музея Мариинской больницы: «Вещи - это как свидетели той эпохи, признак уходящих времён, многие вещи можно только в музее увидеть и узнать, как жили люди в то время».
Понять и запомнить, как это было. Без еды, света и воды, в холодных выстуженных домах под ежедневными бомбёжками. Когда каждый день видели смерть, но не теряли надежду.