Последний репортаж: российские журналисты, которые отдали жизнь за свободу слова

30 мар, 3:29 Айшат Татаева 342 0

Эта неделя была самой тяжелой для российской журналистики с начала конфликта на Украине. Четверо погибших, трое раненых — семь человек за семь дней.

Мы потеряли нашего коллегу, журналиста «Известий» Сашу Федорчака. Ему было всего 28 лет. В нашей прошлой программе в субботу вышел его последний большой репортаж. В понедельник он выехал на новые съемки в ЛНР, вместе с коллегами, на гражданской — это важно — машине, когда по ним ударили американскими HIMARS. Это высокоточные ракеты, которые наводятся по спутникам и координатам GPS. Били сознательно? В этом нет никакого сомнения. В пятницу Сашу похоронили в Симферополе.

Вместе с ним погиб водитель телеканала «Звезда» Александр Сиркели и оператор Андрей Панов. Их похоронили сегодня — Андрея в родном Нижнем Новгороде, Александра во Владимирской области.

А завтра в Москве прощаются с репортером Первого канала Анной Прокофьевой. Она подорвалась на мине в Белгородской области. Возможно, это был дистанционный подрыв. Анне навсегда 35. Мечтала о семье и детях. Ее оператор и еще двое коллег, также получившие на неделе ранения, в больницах.

Уже несколько десятков российских журналистов погибло за время украинского конфликта с 2014 года. Только «Известия» за неполный год похоронили четвертого сотрудника — Александра Мартемьянова, Максима Елисеева и Семена Еремина. В редакции уже постоянный мемориал. И не только в нашей редакции такие мемориалы.

Важно помнить, что наши ребята лезут под пули на передовой не ради наград, карьеры или денег, а потому что считают свою работу важной, говорить правду, рассказывать о подвигах и трудностях на передовой и в ближнем тылу. Ради этого они рискуют своими жизнями, как и герои их репортажей. Тему продолжил корреспондент «Известий» Ярослав Богат.

Его провожают в последний суть. Любимого сына. Верного друга. Отважного военного корреспондента. Его провожают как воина, как героя. Нашего коллегу Сашу Федорчака хоронят в поселке Нижнегорский, где он родился и вырос. И, кажется, попрощаться с ним пришли все жители этого небольшого места.

«На все как-то реагировал с легкостью. Может быть, он внутри переживал, но вот эта доброта его, вот это желание помочь», — заявила бывшая коллега Александра Федорчака Эмилия Люлькун.

Это отчетливо проселживалось в его репортажах. Но есть и то, что было за кадром. Доставка гуманитарной помощи жителям освобожденных территорий, покупка оборудования для бойцов за свои личные деньги, помощь в транспортировке раненного с передовой, это куда важнее любой съемки. Он был уверен — просто так надо, так правильно.

«Всегда давал контакты ребят, когда его не стало, ребята звонили, которые общались с ним, с которыми он меня познакомил. И все говорили: „Влад, скажи нам, что это неправда“. Тогда было, конечно, тяжело говорить что-то но не так, любили его все», — заявил корреспондент «Известий» Влад Харченко.

Сам «родом из Крыма» — он всегда гордо упоминал о своей малой родине при знакомстве. Всегда носил в боевых командировках один и тот же старенький шефрон — родной флага.

Всегда на первой линии — а как иначе рассказывать зрителю о том, что происходит на фронте. Только стоя бок о бок с бойцами, и они его за это очень уважали.

«Всегда помогал. И коптер купил, и глушилку», — заявил военнослужащий ВС РФ с позывным «Мордвин».

А ведь мог построить карьеру спортивного журналиста, Саша очень любил футбол. Но Саша чувствовал — там, на СВО он нужнее. Полезнее.

«Его материалы были всегда самыми смелыми, яркими, кристально честными, но они были наполнены кроме всего еще и искренней добротой. Временами глядя на него, на его стендапы, казалось, что вообще непонятно, что этот добрейший парень делает там, в бронежилете, в форме цвета хаки, в каске, которая у него временами заваливалась на бикрень, и казалось, что он просто из другого мира. Но это доброта, которая была в его материалах, она давала нам надежду», — заявил главный редактор МИЦ «Известия» Михаил Фролов.

И все до последнего надеялись, новости о смерти — неправда. Ну попадал ведь уже под обстрел, и не раз.

Это боевики обстреливали Курскую область. А это уже работа на запорожском направлении. Под покровом ночи очередная дорога в самое пекло. Как расцвело, позиции наших бойцов атаковал рой дронов.

В тот роковой день Саша работал на краснолиманском направлении. Украинские боевики целенаправленно его выслеживали, вместе с другими журналистами, а затем ударили по ним РСЗО HIMARS. Саша погиб. Вместе с ним погибли оператор телеканала «Звезда» Андрей Панов, водитель съемочной группы Александр Сиркели, репортер «Звезды» Никита Гольдин — тяжело ранен. В тот же день уже в районе Суджи ранило корреспондента ТАСС Михаила Скуратова.

Там же, в Белгородской области, несколькими днями позже погибла корреспондент Первого канала Анна Прокофьева. Красивая и эффектная девушка, с виду хрупкая, но могла работать там, где не каждому мужчине под силу. Машина Анны наехала на мину. Также ранило ее оператора Дмитрия Волкова. Четверо погибших журналистов за неделю, трое раненых.

«Наши журналисты несли, несут и будут нести правду. Конечно, это идет наперекор политике Зеленского, а жить они с этим не могут, им тяжело от этого, и они готовы тратить сотни тысяч долларов для того, чтобы уничтожить, физически уничтожить наших журналистов», — заявил подполковник запаса, член Ассоциации ветеранов группы антитеррора «Альфа» Андрей Попов.

Именно поэтому военный камуфляж давно стал безопаснее синих жилетов и касок с большой надписью «Пресса».

«Я посмотрел по статистике, сейчас точно по датам не помню, но за всю Корейскую и Вьетнамскую войну погибло меньше журналистов, чем за последние вот эти события», — отметил политолг, публицист Леонид Крутаков.

Год назад мы все лишились нашего друга и коллеги Семена Еремина. Семена, на которого мы все равнялись и в жизни, и на работе. Мы все поражались его фантастической выдержке невозмутимости в любой ситуации. Боевики убили Семена дронами. Его барельеф теперь — при входе в редакцию, где он бывал лишь проездом, между боевыми командировками.

Еще одно нашего горе случилось 4 января. На трассе Донецк — Горловка вражеский коптер ударил по машине с журналистами — погиб Саша Мартемьянов. Скромнейший человек. Ежедневно рисковавший, снимая каждый обстрел Донецка с 2014 года, 350-рабочих дней в году. И вот теперь еще одно рабочее место усыпано цветами и всегда останется закреплено за Александром Федорчаком.

Но осуждают ли такие убийства «прогрессивные» и «демокартические» почитатели Киева? В большинстве иностранной прессы ничего. В лучшем случае пару строк — «погиб», «погибли».

«Я открыл итальянские газеты Repubblica, Corriere della Sera, La Stampa, ни одна, повторяю, ни одна, из этих газет не написала ни строчки о гибели двух коллег и смерти водителя. Это еще одно преступление», — заявил итальянский журналист Винченцо Лоруссо.

В ООН вроде бы и осуждают убийство журналистов, но как будто бы всех, кроме российских.

«В результате целенаправленного обстрела гражданского автомобиля со стороны ВСУ погибли трое представителей российских СМИ — военный корреспондент МИЦ „Известия“ Александр Федорчак, оператор телеканала „Звезда“ Андрей Панов и водитель съемочной группы Александр Сиркели. Тяжело ранено еще два корреспондента. Погибла корреспондент Первого канала Анна Прокофьева, тяжело ранен оператор Дмитрий Волков. Где осуждения этих преступлений со стороны западной общественности и ООН? Или вы считаете, что убийство журналистов, если они российские, можно оставить без реакции?» — заявил первый заместитель постоянного представителя Рф при ООН Дмитрий Полянский.

Похоже, что считают они именно так, а убийство своих журналистов не оставляет только Россия. На снарядах все чаще стали появлятся имена наших погибших коллег, которых враг так боялся. И боятся до сих пор.