Какой завет новому поколению оставил легендарный разведчик Алексей Ботян

16.02.2020, 3:29 703 0

На этой неделе ушел из жизни человек, про которого хочется сказать избитую фразу — ушла эпоха, но в случае с Алексеем Ботяном эти слова обретают совершенно новый смысл.

Колоссальной значимости для страны, для мира и для каждого человека. На 104-м году жизни умер легендарный ветеран Великой Отечественной войны, партизан, разведчик. Герой, которому обязаны своей жизнью сотни тысяч поляков, евреев, украинцев, русских. Потому что именно он сорвал гитлеровский план по разрушению Кракова со всеми его жителями. Уничтожил все командование оккупационных властей в Житомирской области. Совершил еще много подвигов.

Он беззаветно служил стране десятки лет и после войны. И вся его служба по-прежнему под грифом «совершенно секретно». Героев такого масштаба за весь двадцатый век были единицы, а теперь не осталось вовсе. Именно поэтому так важно помнить о них и знать.

Этот столетний дом, в белорусских Чертовичах знает каждый из нескольких сотен местных жителей. Двадцать лет здесь никто не живет. Это не государственный музей и не памятник архитектуры, но выглядит он опрятным, лишь слегка покосился. Ни одно окно не разбито, внутри все на своих местах, телевизор, комод, сервиз мебель и нет ни пылинки. Ни один стул не сдвинут с места. А теперь снаружи у окна — еще и живые цветы. Здесь родился и вырос и жил легендарный русский разведчик.

«Мы его каждый год ждали и любили дядю Лешу. Не только мы ждали, но и весь район ждал. Все соседи приходили встречать», — рассказывал племянница Ботяна Анна Башаркевич.

Дядя Леша — для родных, близких и односельчан, Лексейка — для тех, кто бок о бок рисковал с ним жизнью, спасший Краков, партизан Алеша — для благодарных поляков. Для каждого — свой. Алексей Николаевич Ботян. «Не рядовой солдат страны» — как напишут о нем позже.

Подвиг Ботяна вдохновил одного из главных летописцев героев советской разведки Юлиана Семенова. Он по крупицам собирал сведения о засекреченной службе и тщательно вырисовывал путь и подвиги людей, о которых страна пока не знала. Он создал Штирлица — списав его с майора Максима Исаева. И майора Вихря — прототипом которого как раз и был Алексей Ботян. Вся страна сначала зачитывалась романом, а потом с замиранием сердца наблюдала за его подвигами с экранов. Тогда в 60-х (XX века — Прим.ред.) мало кто догадывался, что вымысла в этих фильмах крайне мало. На Вихре и Штирлице выросло не одно поколение, потому что путь таких людей, характер и принципы были понятны и близки любому советскому человеку.

«Гитлер дал команду уничтожить город Краков. Мы нашли одного из немецких офицеров, он был поляк по национальности, это помогло мне, мы вложили мину», — рассказывал некогда легендарный разведчик.

Тонны взрывчатки фашисты хранили в Ягелонском замке, она предназначалась для разрушения Кракова. План был изощренный не просто разложить бомбы по городу, а взорвать в первую очередь дамбы на реке Дунайце, город стоит чуть ниже по течению. И поток просто снес бы все, что устояло после массового подрыва — затопил Краков целиком. Сотни тысяч жителей разумеется никто не планировали эвакуировать.

Руины Ягеллонского замка — это новострой. Башню и фрагмент стены восстановили уже после войны. Январский взрыв 1945-го от крепости XIII века камня на камне не оставил.

«Славянский Рим», как еще называют древний Краков, был спасен. Молодые пары, назначающие сегодня свидание в парке, где раньше находился замок, о партизане Алеше — ничего не знают. О пане Ботяне — помнят, разве что редкие историки, да и то, только благодаря рассекреченным русским документам.

«Уже нет людей, которые бы помнили события тех лет, как все происходило. Но около десяти лет назад появились новые документы, о которых мы раньше не знали. И эта история начала жить заново», — рассказывает председатель исторического общества в городе Новы Сонч Павел Теребка.

Бороться с Гитлером Ботян начал в составе польской армии. Родился в западной Белоруссии, которую Польша захватила в 1920-м, он автоматически стал ее гражданином. И оставался им до 1939-го. Поэтому, когда началась вторая мировая и немецкая авиация сметала огнем города и поселки, он сбивал «Юнкерсы», командуя зенитным орудием под Варшавой. Когда столица пала — Алексей Николаевич перешел в Красную Армию.

«Он владеет в совершенстве польским языком, чешским языком, немецким языком. Все это в человеке, который вышел, скажем так без академического образования», — рассказывает историк органов безопасности Сергей Рац.

Он многое взял от своего отца. Николай Ботян был преуспевающим ремесленником, столяром. Причем был востребован и за границей, много ездил по Европе, говорил на немецком. А в Аргентине выучил испанский. Страсть к языкам, труду он передал и сыну.

Эти качества в сочетании с отчаянной отвагой и невероятной физической силой пригодились в московской разведывательной школе НКВД, куда Ботян попал перед самым началом Великой Отечественной. Именно тогда и начался его легендарный путь, о котором и сегодня мы не так много знаем.

Первые документы были рассекречены — в начале двухтысячных. Его самые известные операции сразу же вошли в учебники. Как, например, освобождение членов польского сопротивления в Ильже весной 1944-го или в украинском Овруче, где после тщательнейшей подготовки одним ударом было уничтожено почти сто высших офицеров Вермахта, и тем самым удалось спасти белорусских партизан, против которых готовилась масштабная атака.

«Это было руководящее ядро Берлинского антипартизанского центра. Многозвездные генералы приехали из Берлина и Алексей Николаевич одним махом их всех уничтожил», — рассказывает ветеран службы внешней разведки РФВладимир Суродин.

Но похоже, с окончанием Великой Отечественной — для него все только началось. Командование направило его в Чехословакию. Его прикрытие — рабочий Лео Дворжек. Миссия — контрразведка. Там на службе Ботян женился, у него родилась дочь. Чешская семья его реальной биографии — не знала. Пока Алексея Николаевича не вызвали в Москву, и он не перевез семью в Советский Союз.

Об этой послевоенной, длившейся без малого еще полвека службе — нам еще только предстоит узнать. И сколько там было еще таких героических историй — свершившихся, но не рассказанных?! Об этом отчасти можно судить хотя бы потому, что его трижды представляли к золотой звезде героя СССР. Но каждый раз — функционеры в правительстве находились придирки и причины, чтобы в присуждении награды — отказать. И только в мае 2007-го — он получил безусловно заслуженную золотую звезда Героя уже России. Вручал ее лично Владимир Путин.

«Сегодня для меня большая честь вручить звезду Героя России Алексею Николаевичу Ботяну. Красивейший город Европы, Краков, был спасен во многом благодаря его мужеству», — подчеркнул в поздравительной речи президент.

Слова, произнесенные Алексеем Николаевичем тогда 13 лет назад в Кремле о действиях польских властей по уничтожению памяти о советских солдатах, звучали как личная боль всех, кто, как и он, сражался за их свободу.

«Более 600 тысяч человек погибло за освобождение Польши. И мне сейчас непонятны действия польского правительства, которое стремится во что бы то ни стало переписать историю, осквернить память наших воинов и забыть историю войны», — заявил тогда Ботян.

Всегда моложавый, он вставал рано утром — и день начинал с зарядки. Выйдя в отставку — не сидел на месте. Ведь служение стране — было смыслом его жизни. Его хотели слушать и всегда слышали. А он, как истинный разведчик, о себе говорил скупо, больше — о подвиге тех, кто войну не пережил, домой не вернулся. Рассказывал, что ему повезло за всю войну ни одного ранения. Сам Алексей Николаевич, часто шутил — спасибо птичьей фамилии. Символу счастья и удачи.

«Ударение неправильно ставится. Ударение на „о“: Бо̀тян. Это польская фамилия. Бо̀тян, если перевести на русский, — птица аист», — пояснял всегда он.

Теперь, когда Алексея Николаевича больше нет, кажется, сама история — перестала говорить с нами. Его слова, произнесенные еще всего пару дней назад звучат, как завет молодому поколению:

«Родина у нас одна. И защищать ее нужно любыми средствами. И если нужно погибнуть — на это нужно решиться!»

Эти слова, без преувеличения, стали жизненным принципом разведчика. И обеспечил себе бессмертие, в нашей памяти, книгах, кино.