Егор Дружинин: «Питер — это тот город, где небо не над тобой, а вокруг тебя»
15.07.2020, 7:14 Олеся Роженцова
Хореограф, режиссёр театра и кино Егор Дружинин рассказывает о своем Санкт-Петербурге.
Жители Петербурга отличаются от остальных…
Сказать, что есть какая-то конкретная черта, которая бросается в глаза каждому человеку, который выезжает в Ленинград и который отличает жителей Питера от других жителей, скажем, москвичей, я не могу. Конечно, если ты живешь внутри города, ты через какое-то время начинаешь видеть отличия. Внешние отличия, наверное, все-таки в некоторой медлительности петербуржцев. Потому что темп жизни нашего города отличается от темпа, в котором живут, например, москвичи или нью-йоркцы, возможно, лондонцы, но их я хуже знаю. Это основная, наверное, отличительная черта. Хотя люди, которые живут в подобном роде темпе, встречаются везде и всюду. Я имею в виду в таком, более спокойном.
Самое романтическое место в Санкт-Петербурге
Это все зависит от конкретного человека, от того, что именно ему представляется романтичным. Мне нравится центр города и мне нравится, что, вспоминая, как я в студенчестве знакомился со своей будущей женой, знал, куда ее вести. Мне вот это всегда в городе импонировало. Потому что в отличие, например, от других городов, в Питере всегда есть, где гулять. Потому что везде красиво и везде романтично. Но, конечно, если мы не говорим о Ржевка-Пороховые или Веселом поселке. А в остальном практически все центральные районы прекрасны. Сейчас очень преображается Васильевский остров, он становится интересным. Появляется много интересных мест, которыми можно козырнуть, потому что раньше, например, они были закрыты для доступа публики. Но, с другой стороны, закрывается огромное количество дворов, подворотен, парадных, в которых есть интересные архитектурные решения, и теперь ты их уже не увидишь, потому что они спрятаны за семью замками.
В Петербурге обязательно нужно увидеть…
Если вы турист, то, конечно, обязательно нужно, мне кажется, увидеть клишированные места, как Спас на Крови — в нем редко кто бывает, а это очень интересная церковь.
И мало даже кто из петербуржцев, мне кажется, видел ее внутри. У меня до сих пор в голове картинка Спаса, стоящего в лесах. Я с трудом привыкаю к мысли о том, что он без лесов и в него можно дойти. И если честно, то я был там всего лишь один раз.
Есть еще очень интересное место, которое тоже мало кто знает, — это театр Юсуповского дворца. Он любопытен тем, что это театр абсолютной классической театральной итальянской архитектуры. Но он как будто для детей, потому что зеркало сцены там совсем небольшое, буквально 6-7-8 метров. Но при этом есть показ, как в настоящих балетных сценах, есть оркестровая ямы, есть несколько ярусов, украшенных лепниной. И это единственная в Европе театральная площадка, задник которой полностью занимает окно, которое принадлежит Юсуповскому дворцу. Этот тот Юсуповский, который на Мойке, потому что у Юсуповых было несколько особняков в Петербурге. Я говорю о том, которое находится недалеко от бывшего ДК связи. Это то самое место, в подвале которого один из Юсуповых пытался поставить точку в долгом присутствии Распутина в политической жизни России.
Чаще всего в Петербурге меня можно встретить…
Чаще всего меня можно встретить там, где я живу, на Песках. У нас квартира именно там. Но я не могу сказать, что это мой любимый район. Вырос я недалеко от Летнего сада, поэтому мои любимые районы — это район Соляного городка. Это улица Пестеля, Моховая, Гангутская, Войнова, которая нынче Гагаринская. Набережная Фонтанки начиная от Невы и где-то до Невского проспекта. Летний сад, Михайловский замок, Михайловский дворец и Марсово поле — вот мои любимые места. Там я вырос, там я знаю каждый дом, каждый двор. Мы иногда приезжаем на 1-2 дня, но обязательно гуляем в этих местах.
Самую вкусную выпечку в Санкт-Петербурге можно попробовать…
Для меня самая вкусная выпечка — это пышки возле Дома ленинградской торговли. До сих пор осталась эта кафешка. Я не знаю, давно туда не заглядывал, но еще некоторое время тому назад там можно было выпить ужаснейший кофе из титана, который при этом мне кажется бесконечно вкусным, и съесть пышек. Там же до сих пор продолжают практиковать вытирать руки салфетками, которыми невозможно вытирать руки, потому что они из такой бумаги, которая не впитывает в себя ничего. Но для меня это самое вкусное место в мире. Я говорю о той, которая находится на Большой Конюшенной, бывшей Желябовой, бывшей Большой Конюшенной.
Хочу улучшить в Санкт-Петербурге…
Все. Приблизительно все. Петербург относится к тому роду городов, которые требуют постоянного присмотра и который требует не просто бережного отношения к себе, а постоянного процесса восстановления и реставрации. Мне кажется, что в наш город, как никакой другой, должен быть силен своими реставрационными мастерскими. Мы по идее должны были восстанавливать не только Петербург, но мы должны были восстанавливать и быть специалистами в этой области такого уровня, чтобы нашими услугами пользовался весь мир.
Потому что в Петербурге, особенно в старой части, каждое здание представляет собой, во-первых, исторический интерес, во-вторых, оно продолжает эксплуатироваться это здание. Нужно восстанавливать в доходных домах их первозданный вид. Нужно останавливать любые попытки искажения фасадов, нужно восстанавливать все: от ковровых дорожек в парадных до стеклянных фонарей над парадными. Старые лифты нужно восстанавливать. Это безобразие то, что происходило все долгое время. Понятно, что вмешалась революция, понятное дело, что вмешалась и блокада. Но сейчас-то ни того, ни другого, слава богу, нет. Значит, нужно придумывать способы и искать финансирование на то, чтобы все подобного рода вещи можно было бы восстанавливать.
Я недавно был в Риге, и, вы знаете, они творят чудеса. Они находились в абсолютно тех же самых условиях, что и мы. Разве что блокады у них не было. И город пощадила война относительно. Но все деревянные здания, многие здания в центре города восстановлены с такой тщательностью и с таким трудолюбием. Нам нужно у них поучиться. Как они это делают, я не знаю. Видимо, они передают в частные руки, но есть законы, которые приписывают, например, владельцу здания обязательную реставрацию этого здания. Он не может переделать, снести его и на его месте построить новое или достроить пару-тройку этажей. Мне кажется, что наш город заслуживает того, чтобы быть восстановленным. Он до сих пор, на мой взгляд, раненый город.
Я люблю Санкт-Петербург за…
Петербург — особенный город и любовь к нему особенная. Не могу сказать, что я, как многие мои знакомые и друзья, которые не родились в этом городе, в нем отдыхаю. Когда приезжаю в Петербург ненадолго, всегда восхищаюсь архитектурой этого города. Но если задумываться об истории, насколько она богата, там на каждом квадратном метре что-то когда-то происходило. Не помешало бы Петербургу информировать людей о том, что и кто связан с тем или иным местом в Петербурге. Не просто какой-то сухой вывеской, табличкой или памятной доской. А может быть придумать какую-то более интересную систему, которая есть во многих других городах. Не перекладывать это все на экскурсоводов и аудиогиды, а сделать это частью какой-то городской инфраструктуры или лицом города.
Наш город не самый простой, он достаточно тяжелый. Я когда был еще юношей, формулировал это следующим образом: «Питер — это тот город, где небо не над тобой, а вокруг тебя». Он иногда давит, в нем надо уметь жить. И только люди, которые приехали в наш город откуда-то, которые не знают этого и не чувствуют этого, могут себя в нем чувствовать абсолютно прекрасно. Я не могу сказать, что я в Питере чувствую себя легко. Я чувствую всегда радость возвращения, но в какой-то момент я начинаю так переживать за город, что иногда бегу.
Мне кажется, что, во-первых, надо уже давно начинать с самих себя. Нужно заботиться о городе, не ожидая, что кто-то будет за тебя принимать какие-то решения. Предположим, когда вы живете, обустраиваете свое жилище, то обратите внимание на фасад хотя бы. Не ставьте белые стеклопакеты на дома, которые этого не подразумевают. Это же не так сложно. Я понимаю, что белые стеклопакеты дешевле, чем коричневые. Но тем не менее. И жалко, что у нас нет никаких в Питере структур, которые бы за этим присматривали. А может быть они и есть, но они не справляются со своими функциями. Не знаю, мне кажется, всегда в любом городе есть какие-то главные архитектурные бюро или комиссии, которые должны осуществлять за этим присмотр.
Когда я был школьником, в нашем доме на улице Пестеля, который был целиком и полностью заселен коммунальными квартирами, попробовали поставить домофоны. Они просуществовали очень недолго, уверяю вас. Это сейчас уже что-то, что вошло в обиход, чем пользуется каждый петербуржец в том числе. Тогда это было настолько дико, неудобно и непонятно, как эксплуатируется, что они там буквально недельку простояли. Потом все были сломаны. В свое время может и мы наконец научимся беречь то, что имеем. Видите ли в чем дело… Долго время в советский период мы были уверены, что общее — это значит не твое. А в сознании европейского человека как раз все наоборот: места общего пользования — это и твое, и соседа. И поэтому это нужно держать в чистоте и порядке для того, чтобы тебе, как одному из владельцев этого, приносило удовольствие.