Всего шесть фильмов, но навсегда в истории. Ушёл из жизни Алексей Герман-старший
21.02.2013, 15:30
Ваш браузер не поддерживает HTML5 видео.
Слова соболезнования родственникам Алексея Германа-старшего сегодня приходят со всего мира. Выдающийся режиссёр умер этой ночью в петербургской Военно-Медицинской академии.
Алексей Герман-старший долго болел и, несмотря на усилия врачей, так и не смог поправиться. Семья решила похоронить режиссёра на Богословском кладбище, рядом с его родителями. Отпевание пройдёт в воскресенье в церкви на Конюшенной площади, гражданская панихида - на киностудии Ленфильм, где режиссёр работал над своим последним фильмом, премьеры которого так и не дождался.
О человеке, имя которого навсегда вписано в историю, - наш корреспондент Дмитрий Пищухин.
Родным и близким Алексея Германа невероятно трудно подобрать слова, чтобы описать всю боль утраты. Первым о кончине сообщил сын кинорежиссера Герман-младший. В своем интернет-блоге он назвал отца и учителя «образцом достоинства, не стяжательства и честности».
Герман-младший: "Сегодня умер мой отец. Умер, не приходя в сознание в Военно-Медицинской академии в Петербурге. Врачи сделали все возможное и невозможное для того, чтобы спасти отца. И не их вина, что они не смогли его вытянуть... У него просто остановилось сердце. Спасибо и многим друзьям, кто поддержал нас в это время.
Госпитализировали режиссера ещё осенью прошлого года. Говорят, здоровье Алексея Германа подкосило известие о смерти писателя и близкого друга Бориса Стругацкого. Упав в обморок, он получил тяжелые травмы, после которых потребовалась сложная операция. Затем начались осложнения - ослабленный иммунитет вызвал воспаление лёгких. Родственники, которые все время находились рядом, говорят, что даже когда режиссеру становилось лучше, его мысли были заняты только кинематографом. В последний раз он надиктовал письмо в поддержку киностудии «Ленфильм», где проработал всю жизнь, и которую удалось спасти, во многом и ценой его здоровья.
Сын известного писателя, Алексей Герман стал легендой еще при жизни. Он пришел на съемочную площадку после театральной сцены, начинал у великого Товстоногова. Ему повезло работать в эпоху расцвета советского кинематографа - Гайдай, Данелия, Бондарчук, Роу - уже скоро в этом пантеоне появилась фамилия Герман. В 71 году он завершил работу над своей первой самостоятельной картиной - «Проверка на дорогах».
Но зритель увидел фильм только через пятнадцать лет. Цензура не могла выпустить на большой экран историю про людей, которые в чудовищных военных условиях проявляли слабость и сдавались в плен. Отцовские произведения о поколении фронтовиков оставили глубокий след в душе и в творчестве режиссера.
Фильм "Двадцать дней без войны" также едва не остался лежать на полке. Его выпустили на экраны только благодаря личному вмешательству Константина Симонова, по повести которого было снято кино. Долго шла к своему зрителю и кинолента «Мой друг Иван Лапшин». Для советского кинематографа Герман всегда оставался диссидентом.
Каждый свой фильм он вынашивал в муках - мог годами обдумывать сценарий, месяцами снимать лишь одну ключевую сцену. Вдумчивый, требовательный и придирчивый к деталям - он относился к кино, как к штучному, ювелирному производству. При этом, говоря о личном, он всегда пытался затронуть чувства каждого зрителя.
Даже когда кино повсеместно перешло на цвет, Герман оставался верен своему режиссерскому стилю - уникальной, близкой к документальной манере черно-белой съёмки. Фильм о последних днях сталинского правления "Хрусталев, машину!" - стал для Германа во многом итоговым. Несмотря на то, что в Каннах премьерный кинопоказ был практически освистан, в России фильм встретили на ура.
Алексей Герман всегда переживал, что поставит плохое и ненужное кино. Возможно поэтому работа над фильмом "Трудно быть богом" по повести братьев Стругацких заняла долгие 12 лет. Итог своей работы Герман-старший так и не увидел. Перед тем как началось озвучание, он слег в больницу. Сын режиссера Алексей Герман-младший, пообещал, что теперь его долгом остается завершить картину. С такой же вдумчивостью и дотошностью, как это делал отец.