Сергей Есенин и Августа Миклашевская — последняя страсть поэта-хулигана

03.10.2017, 13:00 17 923 0

Ее родители были из театральной среды, и дали ей манерное сценическое имя – Августа. Близкие звали ее просто – Гутя. Когда ей стало уже под 30, завистницы часто стали повторять, что на ее счету десяток разбитых сердец и судеб. Может, и не преувеличивали. Зимой 1917 года она решила остепениться и стать тайной женой состоятельного и влиятельного мужчины, историка и экономиста, профессора Московского университета Ивана Миклашевского. Когда она разрешила снять для нее квартиру, Иван Николаевич в свои 56 прыгал как мальчик, целовал ей руки. Она была беременна от танцора Лащилина, любви всей своей жизни. Но он не хотел жениться, и со временем охладел, а, узнав про беременность Гути, и вовсе потерял интерес к любовнице. А Иван Николаевич был счастлив помочь, быть рядом… Перед тем, как надолго исчезнуть из жизни Гути, танцор Лащилин подарил ей старинное золотое кольцо с крупным бриллиантом. А через день после переезда Августы в новую квартиру, бог весть как узнав адрес, в ее модно обставленную – в стиле модерн – спальню ворвалась лохматая женщина с безумными глазами и потребовала избавиться от ребенка. Гутя решила, что это жена Ивана. Но нет. Это была жена Лащилина.  Августа пыталась сказать, что они расстались. Но жена танцора ей не верила.   

Лев Лащилин
Коллаж: Пятый канал

Она кричала, что прошла через много испытаний вместе со своим мужем. Нищета, работа в Сибири.  Она всю жизнь служила его успеху. Она проплакала все глаза, много лет прося у Господа ребенка. Ей не дал. А Гуте дал. Увидев кольцо, жена тут же узнала его. Это было наследство от её бабушки. Поняв, что любовник подарил ей чужое кольцо, Гутя протянула его безумной женщине, но тут один за другим раздались три выстрела. Августа прикрыла руками живот и, истекая кровью, упала на кровать.

Мать и ребенка спасли. Августа поклялась перед иконой жить теперь тихо, незаметно, не привлекая чужого внимания. И все душой стремилась к этому. Но, помимо ее воли, вокруг нее продолжали бушевать страсти.

Августа Миклашевская
Фото: wikipedia.org

Поэт увидел ее через три года после рождения сына, когда она вернулась на сцену, в спектакле Камерного театра «Принцесса Брамбилла» и взахлеб советовал своим друзьям:

«Это что-то невероятное! Всем обязательно смотреть! Это – Принцесса!»

Он хотел познакомиться с ней лично, рвался за кулисы, но Айсидора не пустила. Хотя тогда их роман был в самом разгаре, зная, как быстро вспыхивал и увлекался Есенин, босоножка Дункан старательно оберегала его от встреч с яркими и молодыми женщинами. К тому моменту ей самой было уже хорошо за 40.

Через год Есенин вернулся из-за границы. Их роман с Дункан стремительно увядал. С Августой они встретились случайно, на Тверском бульваре. Поэт признался, что давно и с восхищением следит за ролями Гути. Он поцеловал ей руку. Встал перед ней на колено. Тут откуда-то как вихрь налетела Дункан, устроила Августе жуткий скандал и почти силком утащила Есенина с собой. Как потом выяснилось, для него это стало последней каплей. Он бросил свою француженку.

Айседора Дункан и Сергей Есенин
Фото: wikipedia.org

На другой день он упросил Августу пойти с ним в ресторан, и за ужином читал ей стихи, которые, по его выражению, сами лились на бумагу всю ночь до утра. В этих стихах и «глаз злато-карий омут», волосы «цветом в осень», «поступь нежная, легкий стан», а еще заклинание: «и чтоб прошлое не любя, ты уйти не смогла к другому». 
Вскоре, уже не скрывая своей новой любви, Есенин читал на публике цикл стихов «Любовь хулигана» и повторял, что каждая строчка – это страсть, и она  посвящена Августе.

Вскоре Есенин превратился в тень Гути, повсюду ходил за ней. Ее квартира стала похожа на лес из астр и хризантем, которые он постоянно приносил. Однажды в присутствии Мариенгофа Есенин сказал: «Я буду писать вам стихи». Мариенгоф рассмеялся: «Такие же похабные, как Дункан?» Сергей ответил: «Нет, ей я буду писать нежные…»

Два самых первых стихотворения – «Заметался пожар голубой…» и «Ты такая ж простая, как все…» впервые были напечатаны в журнале «Красная Нива» в середине октября 1923 года.

Знаменитая босоножка Дункан, свернув свои выступления в Крыму, срочно отправилась в Москву: доброжелатели нашептали ей, что у Есенина не просто увлечение – он потерял голову от Августы. Ее помощник принес ей журнал в вагон. Прочитав стихи, она воскликнула: «Это он мне написал!»  «Ну какая же вы простая?» – рассмеялись попутчики.

У Августы тем временем совершенно испортились отношения с Камерным театром. В новом сезоне она осталась без ролей. Есенин пытался помочь, и действовал как умел – грубовато и прямо. Он, например, решил устроить Августу в театр к Мейерхольду – явился к нему и прямо с порога заявил:

«Если не примешь Гутю, буду бить».

А режиссер был и не против. Но на встречу к маэстро Августа не пошла, не захотела. Может, не хотела играть на одной сцене с красавицей Зинаидой Райх, бывшей женой Есенина?

Зинаида Райх
Фото: wikipedia.org

Новое увлечение недолго владело поэтом. Он снова начал пить, впал в хандру. Они почти не встречались с Августой. Однажды Есенин, случайно увидев ее на улице, остановился и подбежал:

«Прожил с вами уже всю нашу жизнь. Написал последнее стихотворение».

Целиком прочитал ей. «Вечер черные брови насупил…» о том, как «текла былая наша жизнь, что былой не была».

Тем временем Айседора не оставляла попыток вернуть любовь Есенина. Она была убеждена, что Гутя виновата в их разлуке, и чтобы рассмотреть ее поближе, напросилась в тот же дом, где Августа с друзьями собирались встречать новый, 1924 год. Августа записала:

«Я впервые увидела Дункан близко. Это была очень крупная женщина, хорошо сохранившаяся. Я, сама высокая, смотрела на нее снизу-вверх. Своим неестественным, театральным видом она поразила меня».

Надо сказать, поразила она не только Гутю, но и всех собравшихся: на Дункан был бледно-зеленый хитон с золотыми поясом и с золотыми кистями. Ноги в кружевных чулках были обуты в золотые сандалии. Это было что-то невообразимое!
Она смотрела на Гутю и говорила: «Ти отнял у меня мой муш! Приходить ко мне на чай, а я вам в чашку яд положу».  После того, как в Августу по-настоящему стреляли, такими театральными шутками ее было уже не испугать.

Через несколько месяцев после того, как Есенина не стало, Августа узнала, что было еще одно, последнее стихотворение, посвященное ей:

Я помню, любимая, помню
Сиянье твоих волос.
Не радостно и не легко мне
Покинуть тебя привелось...

Елена Утехина